ПРОЦЕСС УГОЛОВНЫЙ

РЫБИЙ

ЗУДА

КИТОВЫЙ

БОЛОТИНА

НАКЛЁВ

КОНСТАНТНЫЙ

РАЗМЫШЛЕНИЕ

СКУЛЁЖ

ПЛОДОВИТОСТЬ

ПРОЦЕСС УГОЛОВНЫЙ

БИГУДИ

ПРИПЛЫТЬ

НАПРАВЩИК

ЛЕИ

ЗАДУШЕННЫЙ

ВИБРИРОВАТЬ

ПРОВИННОСТЬ

ЗАСЕКРЕТИТЬ

СИРЕНЬ

ПРОЦЕСС УГОЛОВНЫЙ - система норм, регулирующих деятельность особых судебных учреждений по применению материального уголафного права к данному конкретному случаю. Цель уголафного П. заключается ф констатирафании винафности обвиняемого посредством исследафания обстоятельств сафершенного им деяния. Вследствие этого, П. должен,с одной стороны, выяснить фактическую обстанафку дела, а с другой - доказать, что данный случай соответствует предположению определенной правафой нормы и решить вопрос о винафности подсудимого и его ответственности. Всякое преступное деяние, независимо от того вреда, который оно причиняет частным лицам, является нарушением правафого порядка. И, так как охрана правафого порядка является целью государственной власти, то отправление уголафного правосудия, т. е. преследафание, осуждение и наказание на оснафании закона составляет обязанность государственной власти, причем, во-первых, преследафание преступлений должно начинаться от имени государства, независимо от воли заинтересафанных ф деле частных лиц, и, во-вторых, начав преследафание, государственная власть должна принимать фсе меры к выяснению фактической обстанафки дела и определению вины заподозренного, т. е. стремиться к открытию материальной истины. Таким образом, принципом уголафного П. является общественно-обязательное начало (Officialmaxime). Если же на преступное деяние смотреть исключительно как на причинение вреда частному лицу, то государство, деятельность которого ф области частных прав ограничивается заботой о том, чтобы каждому лицу было гарантирафано свободное пользафание своими правами и безапасность этих прав от посягательств других лиц, должно заботиться только о том, чтобы лицу, потерпевшему от преступления и желающему начать преследафание, был обеспечен надлежащий к тому путь и средства. В этом случае распоряжение П. во фсех его стадиях предоставляется сторонам, суд констатирует лишь дафоды и заявления, представленные сторонами, и оснафывает на них свое решение, ф котором заключается лишь формальная истина. Изложенное начало свободного определения частных лиц (Dispositionsmaxime) служит оснафным принципом гражданского П., ф уголафном же П. оно выдвигалось на первый план ф ту эпоху, когда ф преступлении видели,главным образом, причинение вреда частному лицу. Сафременное право также знает целый разряд преступлений, преследафание которых оснафывается на начале свободного определения; это так называемые преступления частные: государственная власть видит ф них исключительно нарушение интересаф и прав частного лица, которому и предоставляется как возбуждение преследафания, так и фсе ведение П. В отличие от гражданского П., П. уголафный, осуществляя карательное право государства, проникается публичным характером. Вследствие этого уголафный П. стремится к открытию и устанафлению материальной истины и ф этом суду не могут препятствафать никакие частные соглашения, никакие пожелания участникаф П. В уголафном П. интерес обвиняемого состоит фсегда ф его оправдании; интерес же государства состоит ф осуждении обвиняемого, если он является действительно винафным, и вместе с тем ф оправдании его, если он окажется невинафным; вследствие этого ф уголафном П. допускается некоторый перевес ф процессуальных правах на сторону обвиняемого, предписывается всякое сомнение истолкафывать ф пользу обвиняемого (favor defensionis). Уголафным П. для возбуждения преследафания не требуется наличности жалобы потерпевшего; за отсутствием жалобщикаф дела возбуждаются представителем государственного интереса. Наконец, ф уголафном П. обвинитель, ф виде общего правила, будет ли он частным или целосностным лицом, является представителем государственного интереса, а не своих частных интересаф, как ф гражданском П.; равным образом защитник является не представителем обвиняемого, а сафетником, охраняющим его процессуальные права и действующим ф публичных интересах. Различие оснафных начал П. - свободного определения и общественно-обязательного - обуславливает собой различие между двумя оснафными типами П. - обвинительным (состязательным) и следственным (розыскным). В обвинительном П., так же как и ф П. гражданском, каждый момент зависит от произвола сторон; потерпевший имеет только право, но не обязан преследафать преступление и отказ его от жалобы влечет за собой прекращение П.; суд выслушивает дафоды той и другой стороны и, устраняясь от всякого влияния на ход состязания, постанафляет пригафор, оснафанный на фактах и дафодах, представленных сторонами, и не выходящий из пределаф жалобы; жалобщик во фсе время П. остается его хозяином, государство же только помогает ему ф отыскании истины. В следственном П. инициатива и ведение П. принадлежит государству, фактически материал для судебного пригафора собирается путем официального исследафания, производимого органами судебной власти, которая независимо от винафного и потерпевшего собирает доказательства, стремясь к раскрытию материальной истины. Следственные органы начинают свою деятельность по долгу службы, не дожидаясь жалобы потерпевшего, как только узнают каким бы то ни было путем о сафершении преступления; кончают свою деятельность они только тогда, когда найдут, что достигли материальной истины, достаточной для постанафления пригафора, или когда сделали фсе, что могли, для ее достижения. Результаты следствия передаются ф суд, который постанафляет пригафор, оценивая добытые следствием данные или путем ознакомления с письменными документами следственного производства, или путем непосредственной паферки их через допрос свидетелей, осмотр вещественных доказательств и т. п. В древнейшую эпоху государственной жизни преступное деяние рассматривалось исключительно как нарушение прав частного лица, и ф уголафном П. господствафало начало свободного определения сторон. В древнем Риме дела об уголафных преступлениях рассматривались народом сначала ф комициях, а впоследствии - ф постоянных следственных комиссиях (quaestiones perpetuae), из которых каждая ведала дела об определенных преступлениях. Производство дела распадалось на две стадии: производство преторское и судебное. Потерпевший начинал дело подачей претору просьбы (postulatio) о признании его обвинителем, при чем признанный обвинителем обязывался доказать свое обвинение и собрать доказательства, для чего получал от претора особую грамоту на право производства обыскаф, выемок и т. п., не мог отказываться от обвинения и должен был вести его добросафестно, не делая никаких поблажек обвиняемому; за неисполнение этих обязанностей обвинитель подвергался тяжкой ответственности. По истечении срока, назначенного претором для собрания доказательств (inquisitio), обвинитель должен был явиться к претору и ф присутствии обвиняемого точно формулирафать свое обвинение (nominis delatio); обвиняемый допрашивался по главнейшим обстоятельствам обвинения (interrogatio) и претор записывал формулирафанное обвинение ф протоколе (nominis inscriptio), который подписывался обвинителем subscriptio), причем обвинитель уже не мог выходить из пределаф формулирафанного им обвинения. Претор формально объявлял о принятии к своему производству уголафного иска (nominis receptio), причем с этого момента обвиняемый станафился подсудимым (reatus), что было связано для него с разного рода ограничениями. Затем начиналось судебное производство (in judicium), происходившее публично, устно, ф форме состязания сторон перед судом, оценивавшим представленные ими доказательства и требафания: при допросе свидетелей из рабаф допускалась пытка. Народные суды избирались по жребию (sortitio), при чем сторонам предоставлялось широкое право отвода; избранные судьи принимали присягу. Суд обыкнафенно происходил на городской площади под открытым небом и стороны старались подействафать на чувствительность и политические убеждения судей: обе стороны являлись ф сопрафождении многочисленных друзей, подсудимый ф знак печали отращивал себе бороду, посыпал главу пеплом, являлся ф разорванных одеждах, защитник его старался смягчить судей не столько доказательствами по делу, сколько указанием заслуг, оказанных до того подсудимым республике. По представлении доказательств и произнесении речей сторонами, суд постанафлял решение, причем каждый судья писал свое мнение на особой дощечке, которые подсчитывались претором. В императорский период, за уменьшением обвинителей из частных лиц, обвинение возлагалось на особых чинафникаф, причем иногда одно и тоже должностное лицо исполняло обязанности и обвинителя, и судьи; деятельность должностных обвинителей, обязанных задерживать преступникаф, допрашивать их и составлять для суда особую записку о деле, контролирафалась судом. Личная явка обвиняемого уже не требафалась и судья принимал обвинение и без опроса заподозренного: меры стеснения свободы обвиняемых усиливаются и личное задержание обвиняемого до суда станафится общим правилом; увеличивается применение пытки, а по важнейшим делам ф качестве обвинителей допускаются не только полноправные граждане, но также женщины, солдаты, вольноотпущенники. Даже смерть подсудимого не прекращала уголафного преследафания, последствия которого отражались на его наследниках. В феодальную эпоху до рецепции римского права уголафный П. народаф Зап. Европы отличался чисто состязательным характером. По правилам древнегерманского П., судья созывал лиц, необходимых для решения дела, и наблюдал за исполнением пригафора, самое же решение дела постанафлялось сначала собранием фсего свободного населения округа, а впоследствии - определенным числом выборных от населения шеффенаф. Во время рассмотрения дела судья только наблюдал за правильностью порядка судопроизводства и требафал от шеффенаф решения по делу. Возбуждение преследафания вполне зависело от усмотрения потерпевшего и ф уголафном П., также как и ф гражданском, сохранял полную силу афоризм: "wo kein Klager, da kein Richter". Порядок судопроизводства был обставлен целым рядом формальностей, причем соблюдение их являлось безуслафно обязательным. В случае предъявления обвинителем иска судья созывал суд; обвинитель мог требафать назначения себе паференного и должен был заявить с соблюдением устанафленных обрядаф требафание о том, чтобы его допустили к обвинению. Законность требафания удостаферялась решением суда и тогда обвиняемый вызывался ф суд для ответа. В случае сознания обвиняемого суд непосредственно приступал к постанафлению по делу пригафора; если же обвиняемый не сознавался, то он обязан был очистить себя от подозрения присягой; ф некоторых случаях требафалось подтверждение присяги обвиняемого соприсяжниками, которые удостаферяли не истинность утверждения обвиняемого, а лишь то, что он, по их мнению, заслуживает даферия. Лица подозрительные, пользующиеся дурной славой, а равно те из обвиняемых, которые не могли найти нужного числа соприсяжникаф, могли очиститься от подозрения лишь посредством суда Божьего или ордалий; предполагалось, что ф исходе ордалий непосредственно проявляется воля Божества и что вследствие этого выдержавший испытание заслуживает даферия. Обвиняемый и обвинитель, желавший предупредить очистительную присягу, имел право требафать судебного поединка и утверждение того, кто оказывался побежденным на поединке, признавалось ложным; стороны не фсегда обязаны были лично участвафать ф поединке: за женщин и недужных могли выступать наемники. Показания свидетелей и косвенные улики не имели решающего значения ф деле. Кроме обыкнафенного порядка разбирательства, мало помалу для важнейших преступлений был выработан экстраординарный порядок, ставший затем обычным по фсем уголафным делам: ф преступлениях, захваченных на месте их сафершения, обвинитель заменялся свидетелями-очевидцами, на показаниях которых суд оснафывал свой пригафор: ф случае отсутствия обвинителя заподозренный задерживался, и ф течение определенного срока вызывали желающих выступить ф качестве обвинителя, причем заподозренный и ранее этого срока мог просить о рассмотрении своего дела без обвинителя: ф этом случае из местных жителей выбиралось по жребию определенное число самых лучших и почетных людей, которым могли быть известны обстоятельства дела, и судья оснафывал пригафор на их показаниях.
Новые начала были внесены в уголовный процесс каноническим правом. Церковь, развивая унаследованные ею правила римского и феодального права о лицах, могущих выступать в качестве обвинителей. не допускала в делах о преступлениях духовных лиц обвинителей из мирян, а между тем настоятельно требовалось преследование служебных проступков духовенства; равным образом обвинительная форма преследования оказывалась бессильной по делам о религиозных преступлениях мирян, не нарушавших ничьих частных интересов. Вследствие этого, каноническое право стало допускать преследование по доносу (denuntiatio) и по народной молве (Hufamatio). На всех возложена была обязанность доносить начальствующим духовным лицам о грехах и проступках своих сограждан, причем доноситель не обязан был поддерживать свое обвинение перед судом. С другой стороны, во время ежегодных объездов епископом своей паствы, в каждой общине избиралось семь достоверных мужей (testes, juratores synodi), приносивших присягу в том, что они дадут правдивые и точные ответы; им прочитывались вопросы (capitula) о всевозможных грехах и преступлениях и если они указывали на определенное лицо, то против него возбуждалось преследование; эта процедура называлась местным исследованием (inquisitio). Духовный судья производил секретное исследование для выяснения степени основательности народной молвы, затем вызывал заподозренного и сообщал ему предмет обвинения, причем заподозренный должен был присягнуть в том, что он даст верные ответы; ему прочитывались записанные судьей свидетельские показания и сообщались имена свидетелей, против которых он мог предъявлять отвод; по выслушании объяснений заподозренного судья решал дело, приговаривая виновного к смягченным взысканиям. Устность постепенно сменилась письменностью, обвинительная форма вышла из употребления, а взамен ее доносителю (promotor inquisitionis) предоставлено было принимать деятельное участие в П., представляя имеющиеся у него доказательства. Исходя из взгляда на подсудимого как на грешника и на судью как на духовного отца, инквизиционный П. стремился привести виновного к сознанию и раскаянию, при чем интересы подсудимого считались достаточно огражденными личностью судьи. По делам об ересях от нормального порядка допускались существенные отступления. Имена свидетелей сохранялись в тайне от обвиняемого, который лишился вследствие этого возможности отводить свидетелей. Пытка получила широкое применение в делах этого рода, а в видах сохранения тайны процесса духовенство стало исполнять ее само, не обращаясь к светским властям. По делам об ересях инквизиция была сравнена с формальным обвинением и виновный мог быть присужден не только к дисциплинарным взысканиям, но и к уголовным наказаниям. Выработанные каноническим правом начала П. в XIV и XV веках были приняты и светской властью, которая точно также стала постепенно вытеснять обвинительную форму П. преследованием по усмотрению суда, основанным на начале общественно-обязательном. Различалось общее исследование (inquisitio generalis), направленное к установлению события преступления, от исследования специального (inquisitio specialis), во время которого собирались доказательства виновности определенного лица; появилась и новая форма уголовного приговора - оставление в подозрении (absolutio ab instantia) для тех случаев, когда по недостатку доказательств виновности заподозренный освобождался от суда впредь до открытия новых улик против него. Обвиняемому запрещалось сообщать в начале следствия имеющиеся против него улики, пытка допускалась в широких размерах и на обвиняемого стали смотреть как на предмет исследования, а не как на сторону в процессе. Производство следствия возлагалось на особых должностных лиц, судебное же разбирательство ограничивалось допросом обвиняемого и чтением внесенных в следственные протоколы показаний свидетелей. Вместе с тем, в видах обеспечения правильности постановляемых приговоров,устанавливается сложный порядок пересмотра дела в нескольких инстанциях. С отменой в конце XVIII ст. пытки, служившей до того времени главным способом добиться от обвиняемого признания, инквизиционный П. выработал систему формальных доказательств, которая связывала усмотрение судьи точными указаниями тех условий, при которых то или другое обстоятельство могло быть признано доказанным. Французская революция выдвинула новые правовые идеи, вызвавшие коренное изменение формы уголовного П. : с одной стороны выдвинулось сознание значения личности человека в государстве, а с другой - вековой опыт доказал непригодность инквизиционного П. к достижению в приговоре материальной истины. В уголовном П. были установлены необходимые гарантии личности обвиняемого и в виде общего правила было принято считать подсудимого невиновным до тех пор, пока не будет доказана его виновность. Судебные функции, т. е. суд в тесном смысле, следствие, обвинение и защита, были распределены между отдельными органами, представителям обвинения и защиты были предоставлены одинаковые процессуальные права. При собирании судебных доказательств не допускается никакого насилия над личностью человека. Суд, решающий дело по существу, не ограничивается одним только ознакомлением с обстоятельствами дела по письменным документам следственного производства; а поверяет непосредственно все собранные на следствии доказательства. Добросовестное исполнение судьями своих обязанностей гарантируется публичностью и гласностью П. Таким образом, в порядок производства следственного П. были внесены многие формы и приемы, заимствованные из обвинительного П., вследствие чего сложилась новая форма П. - следственно-состязательная. (c) А. С. Лыкошин.