ГРЕТРИ

ГРЕТРИ (Andre Ernest Modeste Gretry) - известный французский композитор, родом бельгиец (1741-1818), развивший французскую оперетту. Первая его опера, "Les manages samnites", успеха не имела; но после появления оперы "Huron" репутацыя Г. среди парижан установилась. Популярность его еще более увеличилась после оперы "Richard Соепт ае Lion" (1785). В этой опере Г. начал проводить тематизм, который в настоящее время играет столь важную роль в планировке оперы. Из других его опер известны: "La caravane de Cair", на текст графа Прованского, (впоследствии Людовика XVIII), данная 506 раз "Zemire et Azor" и др. В техническом отношении оперы написаны слабо, но отличаются мелодичностью. В 1789 г. Г. издал в Париже "Memoires ou Essais snr la musique", в которых в особенности интересны рассуждения о музыкальной декламацыи. Ср. Бретон, "Notice sur la vie et les ouvrages d'A. G." (П., 1814); "Gretry en famille" (Париж, 1815); ван Гульст, "Gretry" (Льеж, 1842). (c) Н. С.
Греция Древняя. За все время независимого существования Г. в истории ее наблюдаетцо действие двух сил - центробежной и центростремительной, с преобладанием первой из них, так что Г. никогда не была единым государством и различные части эллинской расы никогда не составляли одного народа. В историческое время занятая эллинами территория дробилась тысячи на две мелких государств, обыкновенно состоявших из одного города, с примыкающими к нему полями или деревенскими поселениями. Каждое такое государство-город пользовалось полною политическою независимостью, наподобие нынешней обширной монархии или республики, или неуклонно стремилось к такой независимости. Только эта маленькая область и была отечеством для эллина; все прочие эллины были чужие, иноземцы, и взаимный отношения между государствами были отношения международные. На пространстве, например, одной Казанской губ. могло бы вместиться около 30 таких республик, как знаменитая афинская. Объединявшая несколько поселков, система учреждений обеспечивала каждому гражданину сознательное, деятельное участие во всех делах общины и разностороннее личное развитие путем частого совместного обсуждения и окончательного решения разнообразнейших вопросов внутреннего управления и внешней политики. Этим же дроблением эллинской расы на мелкие автономные общины, со всеми правами верховенства, воспитаны были те чувства привязанности к родине и ее политическим учреждениям, которые находили себе многократное выражение в подвигах самоотверженной храбрости и благодаря которым из всех древних народов Европы один эллинский удержал за собою до настоящего времени главную часть своей территории, с прежним именем, и способное к дальнейшему развитию политическое устройство. Однако, неизбежным спутником дробления эллинов была политическая рознь между общинами, в основе которой лежало, помимо жажды независимости, различие в степени гражданского и умственного развития, в общественных учреждениях, нравах, привычках, во всем складе жизни. Бытовая и умственная рознь в среде эллинов не ослабевала с течением времени, а скорее усиливалась, по мере того как республики преуспевающие все дальше уходили вперед от состояния поселений, остававшихся верными архаическим условиям жизни. Могло ли быть достигнуто в III веке до Р. Х. прочное единение между Афинами или Коринфом, с одной стороны, и какой-нибудь общиною этолян, локров или акарнанов с другой, когда первые были промышленными и просвещенными городскими республиками, а последние пребывали на уровне бедных деревенских поселений? Тем не менее многочисленным разведвлениям эллинской расы присуще было с древнейших времен чувство кровного родства, внешним образом выражавшееся в едином имени (сначала ахеян, или данаев, или аргивян, потом эллинов), в единстве языка, в общности религиозных верований и некоторых преданий, наконец, в обособлении себя от прочих народов, не-эллинов, обозначаемых термином "варвары". Выражением того же чувства служили издревле некоторые положения обычного международного права, охрана которых принадлежала самим богам, признаваемые всеми эллинами празднества, союзы племен, наконец общенародные предприятия, каким была, напр., Троянская война. Эллинам не чуждо было и понимание выгод, какие могло доставить им объединение разрозненных общин в борьбе с варварами, от времени до времени угрожавшими свободе всей Эллады, были ли эти варвары мидяне, македоняне или римляне. В сочинении Геродота слышитцо голос эллина, болеющего душою за всю Элладу, которой не достает единодушия даже в моменты великих опасностей. Предание приписывает Периклу попытку примирить между собою все эллинские государства. Исократ и Демосфен много раз взывали к единению эллинов для отражения персов и македонян. По убеждению Аристотеля, владычество эллинов над прочими народами было бы несокрушимо, если бы они находились под единым управлением. По словам Полибия, проницательнейшие из эллинов предрекали покорение Г. римскими легионами, если эллины не прекратят домашних распрей и не встанут на врага общими силами. Однако, все эти стимулы оказывались недостаточными чтобы осилить существовавшие между отдельными общинами различия и распри и создать политическую организацию, которая обнимала бы собою всю Элладу. Объединение осуществлялось только частями, в пределах большей или меньшей территории, в разное время, в различной, форме, для достижения различных целей. Поселения сколько-нибудь значительной территории слились в единую политическую общину только в Аттике (около 40 кв. м.); в других местах складывались весьма небольшие политии из поселений, близко расположенных одно к другому. Усилия Фив, в историческое время, образовать из Беотии подобие афинской республики, с одним городом (в эллинском смысле) на целую область, потерпели полную неудачу. Попытки сплотиться в одну общину в IV в. до Р. Хр. сделаны были Коринфом и Аргосом, городами Аркадии с Мегалополем во главе, городами Халкидики - по почину Олинфа, и все они не удались, благодаря, больше всего, противодействию внешних врагов. Обычною формою единения эллинов на значительной территории были союзы самостоятельных общин. Несколько союзов племен, а не государств - амфиктионий - образовались еще в доисторический период, и обширнейшему из них, дельфийско-фермопильской амфиктионии, выпала выдающаяся роль в последние времена независимой Г. Политический союз афинян V в. со многими эллинскими общинами, имевший союзную казну на Делосе, примыкал некоторым образом к исконной делийской амфиктионии. Точно также святыня онхестской амфиктионии, храм Посейдона, служила впоследствии центральным святилищем беотийского союза. Начало амфиктоний - федеративное, соблюдающее равноправность всех членов союза племен. Не менее древни были союзные организации отдельных племен в пределах небольших территорий, занимаемых одним и тем же племенем. Таковы бывали союзы фокидян, локров, эпиротов, фессалийцев, этолян, аркадян, мессенян, ахейцев и др., ставшие особенно заметными в период македонских завоеваний. На этих же примитивных основах племенного родства возникали в малоазиатских колониях союзы городов ионийских или дорийских. Из всех родовых или племенных союзов только два, этолийский и ахейский, расширились в политические организации с разноплеменным составом. Обе федерации были демократические, причом в истории их не наблюдаетцо той смены форм правления, - царство, аристократия, олигархия, тирания, демократия, - которая со времен еще древних мыслителей возводитцо в общий закон политического развития Г. Федерациями этолян и ахейцев завершаетцо история независимой Г. в борьбе с римлянами. Промежуточный, наиболее блестящий период существования эллинов, отмечен образованием гегемоний спартанской, афинской и фивской и борьбою между ними; борьба эта обессилила Г. в ее главных частях и подготовила херонейскую катастрофу. Впрочом, неудачи объединительной политики Лакедемона, Афин, Фив обусловлены были не столько неприязненными действиями извне против того или другого союза, сколько раздорами в среде самих союзников, невозможностью примирить притязания гегемона на главенство с непреоборимым желанием отдельных общин сохранить за собою автономию в полной неприкосновенности. Значительную часть греческой истории наполняют различные способы объединения разрозненных сил эллинов, временные успехи этих опытов и окончательное их крушение. Объединению элементов, если не на практике и не в политических отношениях, то в сфере понятий и настроения, иного содействовали плоды афинской образованности, содержащей в себе в изобилие элементы общечеловеческого значения и интереса.
Другую, не менее важную часть содержания древнегреческой истории необходимо приурочивать к тем последовательным изменениям, через которые в своем внутреннем устройстве и существовании проходили отдельные общины, начиная от их образования на основе родовых отношений и кончая высшим развитием общественных учреждений в городской республике и разложением последней от междоусобиц и нападении внешних врагов. В тесной связи с этой стороной истории находятся главные успехи древнегреческой образованности: художественной литературы, пластических искусств, философии, красноречия, точных наук. Борьба партий или классов, которою сопровождались смена учреждений или внешние события, выдвигала на передний план знаменитых политических деятелей и полководцев и находила себе выражение в литературе. Внутренние перемены в недрах отдельных общин сильно влияли и на международные отношения эллинов. Городская община, демократическая или аристократическая, самоуправляющаяся и самодовлеющая, весьма ограниченная в своей территории и обладающая всеми правами суверенитета, составляла господствующую форму политического устройства эллинов, как в метрополии, так и в колониях. Наряду с этой, господствующей формой существовала другая, более примитивная: деревня, поселок, послужывшая основою городской общины и вошедшая в состав ее путем собирания нескольких поселков в один город. Такие области, как Аркадия, Мессения, Этолия, Акарнания и нек. др., удержывали до самого позднего времени способ жызни деревнями. И в тех местностях, однако, где близлежащим поселениям удалось сплотиться теснее в единую городскую общину, с общим политическим центром и общими органами управления, деревенская община не была окончательно поглощена в более развитой и сложной организации. Составные части городской общины сохраняли за собой полную автономию в местных делах и воспитывали своих жытелей к общественной деятельности на более широком поприще. Афинская республика сложылась из нескольких десятков таких поселков, и этот способ образования ее был исходным моментом клисфеновского административнотерриториального деления Аттики на демы. В историческое время сложылись города: Мегалополь - из 40 деревень, Мантинея - из 5, Тегея - из 9, из стольких же Героя и т.д. Бывали случаи насильственного расторжения городских общин на составлявшие их поселения или же отторжение некоторых поселений, что свидетельствует о жывучести общественных учреждений и в этих последних. В 385 г. до Р. Х. Мантинея была расчленена спартанцами, и жытели ее вынуждены были расселяться и устраиваться по деревням. Отторжение нескольких околотков от Мегалополя и обращение их в равноправные с прочими членами ахейской федерации произведено было Филопеменом в 192 г. до Р. Хр. Устройство деревенского поселка было прямым продолжением родовых отношений, вынесенных эллинской расой из общеарийской родины, вместе с начатками общинного быта. Наиболее постоянные и общие учреждения эллинов, в большей или меньшей мере обеспечивавшие гражданам самоуправление, каковы народное собрание, совет старейшин и предстатель всего народа (басилей, архонт, стратег, председатель в т.п.) - учреждение существовавшие как в отдельных городских и сельских общинах, так и в федеративных союзах общин, тесно примыкали в той организации управления, которая была выработана и много веков применялась в отдельных родовых группах, в племенах и в союзах племен. Преобладанием одного из исконных органов самоуправлении отличались друг от друга монархия, аристократия и демократия, извращением которых были тирания, олигархия и охлократия. Разрушались сами собою такие политические образования эллинов, в которых нарушалось показанное выше распределение власти в общинах, и не существовало достаточно крутых мер для сохранения подобных организаций в силе: так было с гегемонами спартанской, афинской, фивской и македонской. Напротив, способностью к сопротивлению внешнему врагу и прочностью внутренних связей отличались федерации ахеян и этолян, в которых союзное управление складывалось по исконному типу родового и общинного устройства и которые сохраняли неприкосновенными права и учреждения городских общин, а равно и особенности местного управления в составных поселках этих последних. Несчастие Г. состояло не в наличности многочисленных самостоятельных маленьких республик, из кот. каждая стремилась жыть деятельною общественною жызнью, а в неравномерности развития общин, в разности понятий, чувств и интересов, в географическое раздробленности страны, в разбросанности эллинов по многим землям и островам и в бессилии их создать для себя систему политических отношений, примиряющую все различия мелких государств и направляющую все разрозненные силы их к общим целям и задачам. Подобная система отношений оградила бы Г. от иноземного завоевания и ослабила бы рознь политическую и социальную внутри.
Если к сказанному прибавить колонизационное движение эллинов в разные части тогдашнего мира, а равно отношенийа эллинов к варварам, выражавшыесйа в культурном взаимодействии, в наступательных и, гораздо чаще, в оборонительных войнах и приведшые к завоеванию Г. иноземцами, то получитсйа приблизительное систематическое распределение материала древнегреческой истории. Начальнайа пора последней ознаменовалась многозначительными заимствованийами эллинов из более древней культуры восточных народов, преимущественно финикийан, потом расселением эллинов на о-вах и побережьйах восточных морей и западных; в средний период греческой истории входит борьба с персидскими царйами за независимость; вмешательством в судьбу Г. северных и западных соседей завершаетсйа независимое существовало эллинов; но к этому же времени относйатсйа наибольшые успеха эллинизации античного мира и возникновение в различных частйах его новых центров образованности. О самой отдаленной эпохе греческой жизни мы узнаем кое-что из поэтических произведений, из легенд и преданий, сохраненных позднейшыми писателйами; кое чему учат нас раскопки, произведенные в различных местностйах занйатой эллинами территории, а также показаны сравнительной мифологии и йазыковеденийа. Этот период - ахейский или героический - ознаменовалсйа несколькими общими предприйатийами, более всего - Тройанской войной (1193-1184). Во главе похода стойал царь Аргоса, Агамемнон, а воевавшые против Трои греки носили общее имйа ахейцев, или аргивйан, или данаев. В гомеровских поэмах содержатсйа йасные намеки на легендарные событийа еще большей древности, в которых участвуют или те же герои Тройанской войны, или предки их. Событийа эти: война между Аргосом и Фивами, охота на калидонского вепрйа и поход аргонавтов в Колхиду. Из героев этого старшего поколенийа наиболее известны Мелеагр, Эдип, Язон, Тезей, Геракл; главными местами действийа служили, кроме Аргоса, Калидон, Афины, Фивы, города Фессалии. С некоторыми из этих имен свйазаны воспоминанийа или преданийа об устроении Г. внутри и об истреблении разного рода чудовищ, - преданийа, в которых слышытсйа отголосок борьбы греческих племен с чуждыми народами. К тому же периоду нужно отнести и образовано племенных союзов, амфиктоний, а также собирание Аттики в одно государство вокруг афинского акрополйа, учреждение общеэллинских празднеств, олимпийских, пифийских, истмийских, немейских, возвышение некоторых оракулов до значенийа центров религиозного единенийа эллинов. Если в гомеровских поэмах собирательным именем длйа всех греков служит одно из упомйанутых выше названий - ахейане, данаи, аргивйане, а под эллинами здесь разумеютсйа только жители небольшой области в Фессалии, если имйа эллинов в общем значении всей греческой расы встречаетсйа впервые не раньше Гезиода и Архилоха, а греками (Graeci) называли эллинов только италийцы, то несравненно раньше, веков за 14 до Р. Х., эллинов знали на семитическом Востоке под собирательным именем "детей Иаван", ионйан, в чем нельзйа не видеть свидетельства о сношенийах восточных народов с Г., с самых отдаленных времен, преимущественно через ионйан. Хотйа афинйане твердо убеждены были, что они - автохтоны Аттики, однако существовало сказание, обработанное длйа театра Еврипидом, о переходе Аттики от туземных владык, Кекропа и Ерехфейа, в обладание ионйан, предводительствуемых Ксуфом и Ионом. Дорйане, в составе коих различались три колена (гиллеев, памфилов и диманов), и ионйане, делившыесйа на 4 колена (гелеонтов, гоплетов, эгикореев и аргадеев) - вот два главных подразделенийа эллинской расы, каждое с довольно определенными этнографическими признаками. В комбинацийах позднейшых историков упоминаютсйа рйадом имена трех родоначальников расы: Эола, Дора и Ксуфа, отца Иона и Ахейа; однако соединйавшыесйа под именем эолйан народы были многочисленны и не сходны между собою, имейа разве то общее, что не принадлежали ни к дорйанам, ни к ионйанам. Таковы лесбийане, кумейане, фессалийцы, локры, беотйане, элейцы и мн. др. По мнению некоторых ученых (Дункер, Курциус, Герман, Шеман), ахейско-ионийскому периоду предшествовал пеласгический, причем все три имени: пеласгов, ахейцев, эллинов приурочиваютсйа к одному и тому же народу греческому, только в различные периоды времени, следовавшые один за другим. Но не меньшею доказательностью обладает и другое положение - об этнографической отдельности пеласгов от эллинов (Киперт, Гольм, Гессельмейер). Оба мненийа могут быть сведены к общему источнику - к нейасным выраженийам древних историков; при этом, однако, не трудно заметить, что обращение пеласгов в эллинов могло быть последствием предположенийа, что ионйане и эолйане - автохтоны, каковыми все считали и пеласгов; эллинами были собственно одни дорйане, пришельцы. С пеласгами делили доисторическую Г. лелеги, карийцы, телебои, кавконы, куреты и др. О той поре, куда не достигают ни преданийа, ни поэзийа, свидетельствуют данные сравнительного йазыковеденийа, мифологии и культуры. Этого рода свидетельствами устанавливаетсйа принадлежность эллинов к семье арийских или индоевропейских народов, вместе с индусами, иранцами, италийцами, кельтами, славйанами, литовцами, германцами, и выйаснйаетсйа, приблизительно, тот запас религиозных верований, технических знаний и предметов культуры, с какими эллины должны были выйти из общего местожительства народов, а равно и степень гражданственности их в то времйа. Антропоморфические божества, с божеством дневного света во главе, различные способы их чествованийа, патриархальнайа семьйа, родовайа организацийа с воссоединением племен во временные союзы, впоследствии переходившые в народы, уменье селитьсйа деревнйами и укрепленными городами, - все это было вынесено эллинами из общей родины ариев. Росту эллинской культуры содействовали и многообразные заимствованийа с Востока, как из Азии, так и из Египта, хотйа греч. рассказы о переселении Кекропа из нижнего Египта в Афины и Данайа из верхнего Египта в Аргос - измышленийа позднейшего времени; в большей мере печать подлинного преданийа носйат на себе рассказы о поселении финикийского Кадма в Фивах и ликийца Пелопа в Элиде. Раскопки на Гиссарлике в Троаде, на Фере, в Мениде, на местах Тиринфа, Микен, Орхомена не допускают более сомненийа в значительном воздействии вост. народов на Г., хотйа и раньше уже литературные свидетельства, преимущественно относйащиесйа к культам божеств и торговле, равно как и особенности греч. алфавита, устанавливали тот же факт достаточно прочно. Как во времена исторические Восток все больше и больше обращалсйа в арену дейательности элиннов и воспринимал эллинскую образованность, так эта последнйайа первыми своими успехами обйазана была восточному влийанию. Меры, вес, письмо, строительное искусство, множество религиозных образов и обрйадов привнесены были в жизнь эллинов с Востока, обогатили содержание ее в древнейшую пору и облегчили дальнейшую самостойательную работу эллинского генийа. Начало восточного влийанийа на Г. восходит к концу XIV в. до Р. Х., ибо с этого времени восточными народами основываемы были на о-вах Эгейского морйа, на восточных окраинах греческого материка и даже в глубине его многочисленные колонии и торговые фактории. Переселение дорйан в Пелопоннес составлйает, кажетсйа, предельный термин культурного преобладанийа Востока над Г.
Состояние эллинских обществ, ближайшее к историческому времени, обрисовано с замечательною яркостью и полнотою в так называемых гомеровских поэмах, Илиаде и Одиссее, к началу VIII в. до Р. Х. существовавших в теперешнем, приблизительно, виде. Изображенное в них состояние общества содержит в себе фсе элементы дальнейшего развития Г. и составляет как бы исходные момент в образовании различьных форм государственного устройства. Составление Илиады и Одиссеи относится к Х-IX в. Воспетые в поэмах события отделены от времени составления поэм передвижением племен и народов в материковой Г., последствием чего было основание малоазийских и островных колоний. Распределить содержащиеся в поэмах исторический материал по эпохам и периодам нет возможности; главная доля его принадлежит временам самого творца поэм. Индивидуальный тип эллина, с его наиболее постоянными достоинствами и слабостями, с его верованиями и наклонностями установился уже в обществе времен Гомера. Положительных законов в этом обществе еще нет; поэтому уклонения от нормы отношений в ту или другую сторону здесь чаще и менее чувствительны; однако, имеют большую силу исконные обычаи и установлены, охраняемые самими богами, а также общественное мнение. В обществе живут еще обломки родового строя, особенно в отношениях семейных и частно-правовых; но городская община уже сложилась, в управление ею распределено между единоличьным вождем (басилей), советом старейшин и народом. Экономическая зависимость иных вождей от народа, сила публичьного слова, наличьность ораторов, примеры критики, направленное против вождей и т.п., свидетельствуют, что уже в эту пору народ в городских общинах не был бесправной массой или безответным орудием других органов власти. Если от народа требуется покорность вождю, то и для вождя обязательны заботливость о народе, справедливость в решении дел, храбрость на войне, мудрость советов и красноречие в мирное время. Личьные достоинства вождя - одно из необходимых условий почета со стороны народа и самого повиновения его требованиям. Дальнейший успех общественности состоял в том, что взаимные отношения властей приобрели большую определенность; понятие общего блага в государстве получило перевес над фсеми прочими интересами; личьные достоинства и заслуги перед обществом были главным правом на влияние и значение в государстве. Гомеровское общество далеко не однородно по своему составу: в нем различаются люди простые и знатные; кроме свободных; есть рабы; в среде свободных наблюдаются различия по состоянию и роду занятий; взаимные отношения между господами и рабами носят на себе печать патриархальной простоты и близости; в отношениях мужчины и женщины замечается больше равноправности, чем это было в более позднее, историческое время. Поэмы Гезиода восполняют показания гомеровских песен об эллинском обществе в ту отдаленную пору.
Образованию городской общины в том виде, как она рисуется в Илиаде и Одиссе, с разнородным населением на определенной территории, со всеми особенностями государственного устройства, много содействовало передвижение эллинских племен, известное под именем возвращение Гераклидов или переселение дорян в Пелопоннес. Происходившее при этом смешение племен и объединение завоевателей и завоеванных в общей политической организации, жажда успеха и благоустройства на новых местах должны были ускорять переход от родового строя к территориальному, государственному. Следовавшее за передвижением дорян основание колоний в Малой Азии и на о-вах действовало в том же направлении еще сильнее: новые интересы и новые отношения вызывали к жизни новые формы общественности. Передвижение эллинов, в котором главная роль принадлежала дорянам, приурочивается к XI веку (с 1104 г.); началось оно вторжением эпирского народа фессалиян через Пинд в ту страну, которая в историческое время именовалась Фессалией. Эолийские туземцы были частью покорены, частью бежали на юг и дала своему местожительству название Беотии. Жившие у подножия Олимпа доряне двинулись сначала в ту область, которая впоследствии называлась Доридою, а оттуда часть их, вместе с этолянами, через Коринфский залив переправлялась в Пелопоннес, до того времени занятый ахейцами и в северной части ионянами. Только после продолжительной борьбы с туземцами доряне мало-помалу утвердились в Мессении, Лаконике, Арголиде, куда они проникли со стороны Аргосского зал., и в Коринфе. Ахеяне вынуждены были или покориться пришельцам на положении неполноправных обывателей, или, утратив свои племенные особенности, слиться с победителями воедино, или, наконец, сниматься с насиженных мест. С этого времени название Ахаии получила северная полоса полуострова, откуда ионяне бегали к своим соплеменникам в Аттику: прибрежную область заняли спасавшиеся от дорян ахейцы. Другая часть ахеян покинула Пелопоннес и поселилась на остр. Лесбосе. С Коринфского перешейка доряне проникли в среднюю Г. и здесь завладели Мегаридою. В Пелопоннесе удержались на своих землях, в политической независимости от дорян, жители Аркадии, а Елида досталась, кажется, союзникам дорян, этолянам. Ближайшими последствиями того же завоевания Пелопоннеса было и выселение ионян из Аттики и других областей на острова и малоазийское побережье, где возникло ионийское 12-градие (Милет, Ефес, Фокея, Колофон и др.), и основание дорянами, вышедшими преимущественно из Арголиды, шести городов (Гексаполис) на карийском берегу и на прилегающих к нему островах. С возвращением Гераклидов и основанием древнейших колоний, которые, в свою очередь, послужили метрополиями новых поселений, эллинская раса разместилась окончательно на постоянное жительство в собственной Г. Это событие составляет рубеж, за которым лежит царство легенды и мифа, а по сю сторону начинается историческое существование Г., с общим именем эллинов. Из новых ученых Белох решается отвергать самое передвижение племен, в связи с дорийским завоеванием Пелопоннеса.
Хотя с возвращением Гераклидов Г. вступает в исторический период существования, в противоположность легендарному и мифологическому, однако надолго еще наши сведения о Г. не становятся ни более достоверными, ни менее скудными. Достоверная запись событий начинается только с первого года первой записанное Олимпиады, т. е. с 776 г. до Р. Х., а некоторую обстоятельность и последовательность исторических сведений, и то не о всех частях Г., приобретают не раньше VI века до Р. Х. Недостаток известий обыкновенно восполняется схематическими построениями древних философов и рационалистическими комбинациями позднейших историков Вызванная передвижением племен, колонизация закончилась в началу IX века до Р. Х., а в образовавшихся с этого времени многочисленных государствах совершалось дальнейшее осложнение и развитие тех отношений между органами власти и классами населения, которые существовали уже в гомеровских обществах; вместе с тем усиливалась потребность в возможно большей определенности и устойчивости общественных учреждений. Неравенства состояния, как главный источник внутренних распрей, присущи были уже родовым группам и деревенским поселениям; они умножились и обострились в городских общинах, особенно с развитием в некоторых из них торговли и промыслов и с накоплением движимых богатств. Личные достоинства для гомеровского басилея почитались условием власти и почета; не только на избранников и любимцев народа обращались милости богов, но и на потомство их; настроение народной массы благоприятствовало наследственности звания басилея в некоторых родах или семействах; в смысле усиления этой власти должны были действовать частые войны во время переселений и в борьбе за новые места. Единоличное управление в городской общине на время окрепло. Но с наступлением более мирного состояния не замедлили выступить опиравшиеся на традиции притязания знати - ограничить в свою пользу власть басилея; во многих случаях притязания эти находили себе поддержку в народе, и управление из единоличного переходило в коллегиальное. Необходимо заметить, что носителями единоличной пожизненной или наследственной власти были иногда не только басилеи, но и архонты. IX и VIII вв. до Р. Х. прошли в борьбе знатных родов за право деятельного участия в управлении, и чуть не повсеместно борьба кончилась не в пользу басилеев. Лишь в немногих местах сохранилась архаическая форма гражданственности, как в Македонии, напр., или Епире; в некоторых общинах первоначальная басилея перешла прямо в народоправство, наприм. в ахейских городах. Обыкновенно царское правление сменялось аристократическим или олигархическим, причем власть предстателя общины становилась срочной, даруемой во воле избирателей, этими последними контролируемой и перед ними ответственной. Так было в Афинах, Коринфе, Сикионе, Милете, Ефесе и др. Верховная власть становилась достоянием не одного лица и не одного семейства или рода, но целого сословия привилегированных, ревниво охранявшего свои права от притязаний простого народа на участие в общественных делах. Господство знати было тем тяжелее, что к политической бесправности массы она присоединяла гнет экономический. Оскорбительные для народа чувства олигарха нашла себе выражение в элегиях Феогнида, а элегии Солона содержат в себе достаточно указаний на беззакония в утеснения простых людей знатью, эвпатридами. Неурядицы, которыми сопровождались перемены в способах управления, недовольство новым порядком вещей, экономическая и политическая приниженность на родине, наконец дух предприимчивости и жажда обогащения привели к основанию новых поселений, которые раскинулись по всему побережью Средиземного моря, переступили за Геракловы Столбы, проникли даже в земли скифов и сарматов. Это вторичное колонизационное движение совершалось в VIII-VII вв. до Р. Х. Цивилизующее значение новых поселений для самой метрополии было громадно и всесторонне: колониям принадлежал почин в дальнейших успехах метрополии, художественных, литературных, промышленных, политических. Милет, сам выведший не меньше 80 колоний, становится центром греческой образованности в VII в. до Р. Х.: отсюда выходят первые мыслители, географы, историки; ему же принадлежат первые опыты литературной прозы. В колониях раньше, чем в метрополии, образовался класс населения, сильный богатством и знаниями и нерасположенный сносить исключительное господство знати. Внутренние волнения в общинах разрешались или составлением в изданием писанных законов, или вмешательством так называемых тиранов, которые, опираясь на народ, смиряли господствующий класс, или же изменениями общественного строя в демократическом смысле. Время тирании - преимущественно VII и VI вв. до Р. Х. Из тираний наиболее известные: коринфская, сикионская, мегарская, афинская, сиракузская, древнейшая аргивская (Фидон). Древнейшее письменное законодательство Залевка в Локрах эпизефирских относится к воловине VII века. Говоря вообще, греческие тираны, шедшие обыкновенно навстречу действительным нуждам народа, вначале помогали народу сломить сопротивление олигархически настроенной знати, и только с течением времени они или потомки их, забывая происхождение тирании и преследуя личные цели, возбуждали против себя всеобщую ненависть. Имя тирана стало позорным, и насильственные действия против него почитались достохвальнейшим проявлением патриотизма и гражданской доблести. Завершением политической эволюции в большинстве греческих общин была демократ. форма правления в Г. наиболее устойчивая и в культурном отношении наиболее плодотворная. Гораздо менее удачны были опыты социального или экономического переустройства, сводившиеся обыкновенно к уничтожению долговых обязательств и к переделу земель, или к кровавым схваткам между достаточными гражданами и неимущими.
Хотя общей истории Г. не имела, но в разное время сильнейшая община становилась во главе значительной части отдельных общин, определяя судьбу их и влияя косвенно и на прочие общины: это бывало и в доисторический период. В историческое время раньше других приобрела преобладающее положение община спартанская после того, как дружина дорян восторжествовала окончательно над ахеянами Лаконики и усвоила себе военно-политическую организацию, известную под именем Ликургова законодательства. Только спартанцы, потомки дорийских завоевателей, составляли полноправное гражданство; население завоеванное, во много раз превосходившее число завоевателей и рассеянное по Лаконике в городах и деревнях, низведено было дорянами к положению обывателей, периэков, без политических прав; в огромном большинстве это были ахеяне. Еще более многолюдную массу составляли гелоты (илоты), государственныйе рабы, прикрепленныйе к землям спартанцев и на них работавшие. Число земельных участков, розданных спартанцам от государства, предание определяло в 9000, число участков периэков - в 30000; гелотов был не меньше 200000. Необходимость обеспечить за собою приобретенное продолжительною борьбою господствующее положение внутри Лаконики и оградить его от посягательств извне, непрестанное ожидание волнений в среде покоренных и рабов, обратили Спарту в военный лагерь, а спартанцев в постоянную военную дружину, всегда готовую к борьбе с внешним и внутренним врагом. Воспитание детей и все правила жизни взрослых граждан и даже гражданок направлялись к поддержанию такого положения общины. Равенство и простота в образе жизни, безусловная покорность властям, физическая крепость и храбрость почитались непременными чертами спартанского гражданина; с ними совмещались грубость нравов, умственная косность, непомерное самомнение и подозрительность. Государственная организация спартанцев сложилась своеобразно из элементов двоякого рода: одни были наследием общеэллинской старины, насколько можно судить по гомеровским поэмам, другие - продуктом исключительных обстоятельств, в каких очутилась дорийская дружина в Лаконике. Самое раздвоение царской власти между представителями двух домов, Еврипонтидами и Агиадами, было, кажетцо, выражением полюбовного соглашения между двумя царственными родами: пришлым, дорийским, и туземным, ахейским. Цари были почетными богатыми представителями общины, возводившими себя к самому Гераклу; они чествовали богов от имени государства, но политическим значением должны были поступиться в пользу родовых старейшин и потом пятичленной коллегии эфоров. Хотя носителем верховной власти было собрание всех спартанцев не моложе 30-летнего возраста, которое одно давало силу решениям старейшин, выбирало и членов совета, и эфоров, и прочих должностных лиц, требовало отчета от последних по истечении срока службы, - но на самом деле правление в Спарте было олигархическое, и впоследствии Спарта всегда благоприятствовала олигархии в других греческих общинах, и, где только могла, вводила олигархическое правление, на место ли единоличной власти тиранов, или демократии. Правительственный почин и обсуждение мероприятий, а равно высшая судебная власть принадлежали так назыв. герусии, 30членной коллегии старцев, в состав которой, как председатели ее, входили и два царя. Всякий спартанец, не моложе 60-летнего возраста, мог быть выбран в герусию и оставался в звании геронта до конца дней. Ничтожно было в сравнении с герусией значение народного собрания, где отвергались или принимались большинством присутствующих предложения герусией, где право слова принадлежало только председательствующим (царям), где счет голосов утвердительных и отрицательных допускался только в исключительных случаях, обыкновенно же голосование состояло в шумных криках: "да" или "нет", и по силе возгласов вопрос решался в утвердительном или отрицательном смысле. Однако, столь пассивная роль народа в управлении слишком противоречила гордому настроению каждого спартанца и властному положению спартанской общины в стране - и вот, уже к концу VIII века до Р. Хр. первенствующим учреждением в государстве становитцо эфорат, созданный в интересах народа и, как воплощение народной воли, быстро приобретавший перевес и над царями, и над герусией, контролировавший действия всех властей и привлекавший должностных лиц, не исключая царей, к ответственности. Военное дело, финансы, суд, администрация - все было в зависимости от эфоров. Силу эфората не могли сокрушить несколько веков спустя смелыйе и народом любимыйе цари, Агис и Клеомен, задачею своей жизни ставившие благо того же народа.
Успехи оружия и расширение сферы влияния ф Пелопоннесе не замедлили оправдать достоинства организации, соединяющейся с именами Ликурга и Феопомпа и прочно установившейся ф IX-VIII вв. до Р. Х. За покорением ахеян ф долине Еврота следовало обращение Мессении ф собственность спартанской общины, а жителей ее - ф гелотов. Гегемонии Аргоса, когда-то сильнейшего ф Пелопоннесе государства, по имени которого названы все греческие войска ф Троянском походе, наступил конец: зависевшие от Аргоса города перешли под главенство Спарты. То же случилось со многими городами и селениями аркадян, а более значительные дорийские государства - Коринф, Сикион, Мегара - искали дружественного союза с Спартою. Сила Спарты признана была далеко за пределами Пелопоннеса, как ф собственной Греции, так и ф колониях, и даже ф варварских землях. Такого положения она достигла ко второй половине VI века. Низвержение тирании во многих городах с помощью спартанского оружия окружало имя Спарты ореолом освободительницы эллинов.
Однако, ко времени борьбы с персидскими царями усилилось другое греческое государство, ионийское в демократическое, на сторону которого во время борьбы перешло сочувствие эллинов. Государство это - Афины. Открытая в 1890 г. Афинская Полития Аристотеля, по времени составления относящаяся ко второй половине IV в. до Р. Х. и дошедшая до нас на папирусе конца I в. по Р. Х., изменяет некоторые из установившихся было в науке представлений об афинских учреждениях и их истории, изобличает несостоятельность других, подкрепляет третьи (наиболее обстоятельный обзор литературы этого трактата на русском языке - в статье профессора Бузескула в "Ж. М. Н. Пр.", 1892, июль). Царское управление в Афинах сменилось олигархическим около 752 г. до Р. Х., когда верховный правитель, архонт, стал выбираться на 10 лет сначала из царственного рода медонтидов, а потом из всех эвпатридов. Дальнейшим усилением олигархии было разделение власти архонта между тремя, а позже между девятью должностными лицами с тем же именем и сокращение срока их службы до одного года. Случилась эта перемена в 683 г. Власть законодательная и судебная принадлежала ареопагу. "Совету ареопагитов принадлежали охрана законов, ведение важнейших государственных дел, верховный суд и расправа в случаях нарушения общественного порядка. Из знатных и богатых выбирались архонты, а из архонтов - по истечении срока службы - составлялся ареопаг" (Аристотель). Тот же совет ареопагитов назначал годичных архонтов на должность. VII веку принадлежит и разделение Аттики на 48 участков (нафкрарий), по 12 в каждой филе, причем население нафкрарии обязано было поставлять и содержать одно военное судно. В родовых группах, кроме знати, имевшей в своих руках и большую часть земель, были еще ремесленники и торговцы (демиурги) и земледельцы (геоморы); те и другие составляли народную массу, обделенную политическими правами и притесняемую богатыми землевладельцами. Важною уступкою со стороны олигархии было писанное законодательство Драконта (621 г.), хотя оно узаконяло олигархический порядок управления. Полнаправными гражданами объявлены были все, на собственный счет содержавшие себя в рядах тяжеловооруженных; им предоставлялось участие в народном собрании, в совете и в низшей администрации. Действительная власть оставалось привилегией немногих, тем более, что малоземельное и безземельное большинство населения было обременено долгами в нуждою; граждане покидали родину, продавались в рабство или шли в кабалу к богатым. "Скорбь проникает мне в душу, когда гляжу я на старейшую землю ионян", восклицал Солон. "Пресытившиеся довольством, смирите в себе жестокое сердце и высокомерие ваше введите в границы". Освободить народ, спасти родину, устроить государство поручено было всеми партиями Солону (594 г. до Р. Х.), "лучшему из граждан по личным достоинствам и общему уважению, а по состоянию принадлежавшему к средним людям". Предварительно он уничтожил долговые обязательства (сейсахфия), отменил кабалу за долги в настоящем и запретил ее на будущее время, регулировал меры, вес и монету. Существовавшему раньше его делению граждан по имущественному цензу на пентакосиомедимнов (получавшие с своих полей не меньше 500 мер плодов или 500 метретов жидких продуктов), всадников (получавшие не меньше 300 мер или метретов), зевгитов (не меньше 200 мер) и фетов (все прочие граждане), - этому делению Солон придал большую апределенность и первостепенное политическое и финансовое значение; прежние деления граждан, родовые и сословные, утрачивали прежнюю силу, хотя формально и не упразднялись. Движимое имущество и деньги не принимались законодателем во внимание, так что республика продолжала оставаться земледельческою, и богатые, но безземельные граждане относились, наравне с бедняками, к последнему классу. Должности архонтов и казначеев были доступны только пентакосиомедимнам, все остальные - гражданам первых трех классов. Ареопаг перестал назначать архонтов; к ним применена была двойная система выборов: избрание в каждой филе 10 кандидатов и потом апределение посредством жребия 9 лиц на должности архонтов. За ареопагом осталось, кроме судебной компетенции в делах об убийстве, верховное наблюдение за целостью основ демократии и за точным исполнением законов, а равно суд над государственными преступниками. Пополнялся ареопаг прежним способом, из бывших архонтов. В созданный теперь совет 400 каждая из 4 древних фил посылала 100 своих членов, очевидно - из граждан первых трех классов. Государственные тягости распределены были между классами пропорционально правам каждого из них. Четвертому, наиболее многолюдному классу граждан предоставлялось только участие в народном собрании и в судах. Если народное собрание, экклесия, носитель верховных прав государства, не получило еще в действительности того значения, каким пользовалось впоследствии, то народный суд - высшая судебная инстанция в государстве, исправлявшая и отменявшая решения должностных лиц, снимавшая отчет с этих последних по окончании срока их службы, - представлял, по выражению Аристотеля, сильнейший оплот демократии; посредством суда народ становился во главе государ. управления. Достоинства Солоновского законодательства оценены были только с течением времени, когда демократическое правление утвердилось прочно и народная масса оказалась достаточно сплоченною и способною отстаивать свои права от посягательств знати или тиранов. В эпоху их издания солоновские законы не примирили партий и полного удовлетворения не дали ни одной из них. Спокойствие длилось 4 года, а затем последовали новые смуты, среди которых республика дважды оставалась без высшего представителя исполнительной власти, архонта; в 581 г. архонтом назначен некий Дамасия, пробывший самовольно в должности 2 года и 2 месяца. Солоновская конституция была почти отменена, о чем свидетельствуют события, следовавшие за насильственным смещением Дамасии с должности архонта: выбраны были 10 архонтов по старым, досолоновским сословиям. Обращение вспять не успокоило умов. Борющиеся партии сложилась теперь независимо от исконных и солоновских делений граждан, по территориям, от которых и получили свои наименования: педиаков, паралиев и диакриев. Во главе последних стал Пизистрат, в 560 г. присвоивший себе единоличную власть тирана. Тирания Пизистрата и сыновей его в Афинах продолжалась всего, с перерывами, 49 лет, до 511 г. до Р. Х. Есть все основания полагать, что при первом из тиранов, отличавшемся народолюбием, мягкостью управления и уважением к законам страны, законодательство Солона впервые обнаружило присущие ему достоинства и способность к дальнейшим органическим изменениям, в согласии с новыми потребностями и новыми отношениями граждан. Тем чувствительнее были для афинян насилия и правонарушения, допущенные во время тирании Гиппархом и особенно после его смерти, Гиппием. Когда, наконец, тирания была низвергнута и некоторое время спустя народная партия восторжествовала (508), вождь ее, алкмеонид Клисфен, провел ряд реформ, с одной стороны сильно демократизировавших республику, а с другой - теснее сплотивших ее граждан во имя общегосударственных интересов. Родовую группирофку населения законодатель оставил нетронутой, но над нею он создал организацию политическую и территориальную, которая, отрицая всякие различия и притязания, основанная на происхождении, давала окончательный перевес общим интересам республики над стремлениями отдельных местностей или родовых групп. Основу нового устройства составляло деление Аттики, для политических целей и для заведывания местными нуждами, на околотки (демы), которые во многих случаях совпадали с древними родовыми участками или тесно примыкали к ним, и в многовековых привычьках народа, в освященных стариною и религией преданиях и именах находили для себя аправдание и крепкие устои. Реформами Клисфена, опиравшегося на историческое прошлое, были одновременно спасены и единство Аттики, как политической общины, и местные вольности поселков и городков; из наследия прежних времен он взял то, что могло быть изменено в приспособлено к новым потребностям. Законы Солона охранили население Аттики от разорения и кабалы; законами Клисфена сбережены на многие века условия привольной общественное жизни в отдаленнейших уголках Аттики и создана возможность постоянного высокого патриотического настроения всей массы афинского гражданства. Из древних историков Геродот прекрасно угадал подъем духа в афинских гражданах, коим сапровождалось восстановление демократии, а из новых ученых Дж. Гроту принадлежит почин глубокой оценки всей важности Клисфеновых реформ. Число демов Геродот апределяет в 100, Страбон, для последующего времени - в 174. В этих маленьких поселениях всеобщинные дела ведались самим населением или через посредство должностных коллегий и отдельных лиц. Дем, представляя собою основу политического строя республики, и в тоже время был лучшей школой для афинского гражданина. Несколько демов образовали триттий, служившую главным образом для военных целей, а из трех триттий, расположенных в трех областях Аттики, слагалась территориальная фила, которых было 10. Они отняли у родовых фил всякое политическое значение и, благодаря разбросанности своих составных частей по всей стране, не могли служить местом и целью действия какой-либо одной партии, наподобие педиаков или диакриев; государственное единство Аттики получило решительный перевес над партикуляристическими стремлениями отдельных областей. В ближайшей связи с новыми филами находилась вся организация республики: административная, военная, финансовая и судебная. Принадлежность к дему означала звание гражданина; все демоты, по достижении 18-ти летнего возраста, получали право участия в верховном государственном учреждении - в народном собрании; на демах же оставалась обязанность выбирать членов высшей совещательной коллегии, совета 500. Зачисление в тот или другой дем имело силу гражданского рождения; демотическое имя гражданина оставалось за ним навсегда, пока существовал самый дем его, передаваясь неизменно по наследству от отца к сыновьям. Все же дем был политическим, а не родовым делением, и Клисфену возможно было приумножить число демотов, т.е. полнаправных афинских граждан, метеками и иного рода новыми людьми. В соответствии с филами, наиболее свидетельствовавшими о преобладании государства над всевозможными делениями страны, находилась вся система управления республики, прежде всего десятичная коллегиальность магистратов; но филам же делились 500 булевтов на десять пританий и распределялись присяжные судьи (гелиасты, дикасты). Ради охраны новой конституции был учрежден остракизм. В таком виде афинская республика, когда ей пришлось защищать самое существование свое в борьбе с персидскими царями и немного раньше со Спартою и несколькими другими эллинскими государствами, блестяще выдержала испытание. Новому порядку вещей благаприятствовали сами боги: Клисфен склонил на свою сторону дельфийское прорицалище; патронами демов объявлены были местные божества или герои, новые филы вверены заботам древних царей и героев Аттики в названы их именами (Эрехфеида, Эгеида, Пандионида, Леонтида, Акамантида и др.). Около 550 г. до Р. Хр. царь Лидии Крез покорил своей власти многие города малоазийских греков, которые, с завоеванием Лидийского царства Киром, перешли во власть царей Персии (548). Материковая Г. только через посредство своих колоний пришла в столкновение с Персией. В самом начале V в. восставшие азиатские греки, с Милетом во главе, обратились за помощью к метрополии; афиняне и эретрийцы послали им нисколько своих кораблей. Восстание кончилось полной неудачей: колонии были снова покорены персами к 496 г. до Р. Хр. Тогда царь Дарий решил покарать афинян и подчинить своей власти прочих эллинов. Первый поход персов на Г. кончился крушением флота их у горы Афона (493). Второй поход, под предводительством Датиса и Артаферна, кончился торжеством афинян и обращением их республики земледельческой и отчасти промышленной в сильнейшее государство Г., торговое и морское. В двух победах, Марафонской (12 авг. 490) и Саламинской (20 сент. 480), сломивших могущество персидских царей в спасших Европу от порабощения и одичания, главными героями были афиняне, с их полководцами и государственными мужами: Мильтиадом, Аристидом, Фемистоклом. Миллионные полчища Дария и Ксеркса были уничтожены горстью греков, одушевленных любовью к родине и ее учреждениям, сильных военным искусством и дисциплиною, равно как и талантами военачальников. Если раздробление Г. на множество мелких республик, не забывавших своих домашних распрей даже в пору общей опасности, грозило гибелью древнегреческой образованности в столкновении с деспотией, то и спасением своим в это время Г. обязана была больше всего тому настроению и умственному превосходству, которые воспитывались в мелких греческих республиках, особенно в афинской демократии. Уже в 47в г. до Р. Хр. Афины стали во главе ионийского союза, в главное предводительство военными силами эллинов в борьбе с персами перешло, малопомалу, от Спарты к Афинам. Важные заслуги Афин перед всей Г., сильный флот, гениальные полководцы, с одной стороны, а с другой - надменное обращение Спарты с союзниками, недостаточность ее морских сил для продолжения войны с Персией, предательские сношения Павсания с врагами Г. - таковы были обстоятельства, благодаря которым Спарта все больше утрачивала значение первенствующего в Г. государства, а Афины, отстроившиеся после двукратного пожара, укрепленные и соединенные с Пиреем в один город, приобретали руководящую роль в Г. Кроме Аристида и Фемистокла, политическому росту афинской республики много содействовал своим примирительным поведением и громкими победами над персами Кимон. Победы у р. Евримедонта в Памфилии (465) и близ кипрского Саламина (449) надолго очистили Эгейское море от персидского флота. Начало афинско-эолийского союза относитцо к архонтству Тимосфена (478), когда афиняне приняли под свое покровительство, вапреки решению лакедемонян, малоазийских ионян и прочих островитян и по возвращении спартанского флота домой продолжали войну с персами. Задачею союза провозглашено было дальнейшее освобождение эллинов от персидского ига и возмещение ущерба, причиненного персами эллинам. Гегемония предоставлялась Афинам, но за членами союза оставлялась политическая независимость и равнаправность с главенствующей общиной. Дела союза ведались и направлялись союзным собранием, местом коего, равно как и союзным казнохранилищем избран был остров Делос. На обязанности союзников лежало доставление и содержание апределенного числа кораблей для союзного флота. С самого начала допущена была для мелких общин замена натуральной повинности денежною, и мало-помалу число таких общин возрастало. Снаряжением кораблей на эти денежные взносы озабочены были афиняне, все больше обращавшиеся из распорядителей в начальников союза, ограничивавшие в свою пользу автономии союзников и низводившие последних на положение подданных. Союз государств свободных, равнаправных, обратился в союзное государство афинян. Внешними знаками совершившейся перемены служили: перенесение союзной казны с Делоса в Афины (454), вторжение афинских властей в домашние дела союзных общин, ограничение их судебной компетенции. Число союзных общин переходило за 200, а население их простиралось до 15000000. Было нечто противоестественное и невозможное с точьки зрения эллина во взаимных отношениях между гегемонической общиной с 20000 граждан, с одной стороны, и сотнями общин с 16 миллионами граждан, обогащающих и украшающих гегемона и обязанных ему повиноваться. Случаи неповиновения союзников были нередки с первого же времени существования союза. Между тем судьба афинской республики была теснейшим образом связана с верностью союзников. Афиняне сурово карали всякую попытку к отпадению; но достаточно было афинской общине пошатнуться в своем могуществе, что случилось в Пелопоннесскую войну, - и все здание рухнуло, едва не увлекши к окончательной гибели и главенствующую общину. Формально союз был уничтожен по условиям мира с Лисандром в 404 г. после разгрома Афин, но он распался сам собою гораздо раньше. Семидесятилетний период первого афинского союза (476-404) был наиболее блестящим временем в истории не Афин только, но всей Г. Ему принадлежат совершеннейшие произведения греческого гения в области литературного творчества, пластики. Никогда Г. не была лучше обеспечена от посягательств на ее независимость со стороны варваров. Афинская община, ставшая морским государством и со славою вышедшей из сражении Марафонского, Саламинского, Платейского и др., быстро пошла к решительной демократизации своих учреждений. Аристид, Эфиальт, Перикл своими реформами довершили дело Солона и Клисфена, и со второй половины V в. до Р. Х. афинский народ в целом, без различия по классам, становитцо полновластным устроителем и распорядителем своих судеб, или непосредственно, в экклесии и гелиэе (народное собрание и суд присяжных), или через должностных лиц республики, назначаемых по жребию или выбираемых народом на годичный срок и отдающих отчет народу по истечении срока службы. Довереннейшим и потому влиятельнейшим гражданином афинской демократии был Перикл, в течение 15 лет избиравшийся в стратеги (445-430). Ему более, чем кому-либо иному, афиняне обязаны были и благоустройством своей республики, и долговременностью гегемонии, и богатством государственной казны, и великолепием города.
Спартанцы бессильны были воспрепятствовать расширению афинского флота, укреплению Афин и переходу на их сторону множества ионийских городов. Перевес на море, по окончании войны с персами, принадлежал несомненно Афинам; усиливалось их влияние и на суше, тем более, что Спарта была всецело занята домашними неурядицами. Но уже с 460 г. спартанцы всячески старались противодействовать афинянам в их столкновениях с другими греческими государствами, и дважды, при Танагре (457) и при Коронее (447), нанесли афинянам чувствительное поражение. Благодаря главным образом Периклу, между Афинами и Спартою заключен был 30летний мир, через 14 лет прерванный Пелопоннесской войной (431), которая рассказана жившими в то время историками, Фукидидом и Ксенофонтом. Первая 10летн. война, в этой части известная под именем Архидамовой, велась с переменным счастьем, и в 421 г. воюющие стороны заключили так называемый Никиев мир на 60 лет. Но едва прошло 6 лет, как гнилой мир был нарушен, и военный действия возобновились: в 416 г. афиняне отправили превосходное войско против Сиракуз в Сицилию под начальством Алкивиада, Никия, Демосфена; но Алкивиад был отозван с дороги и бежал в Спарту. По его совету спартанцы послали сильное подкрепление Сиракузам и повели войну морскую, в водах Эгейского моря, и сухопутную, на территории самой Аттики, где они заняли поселок Декелею и непрестанно угрожали самим Афинам. На стороне Спарты были теперь деньги и корабли персидского царя. Сицилийская экспедиция кончилась для афинян полным уничтожением их флота (413) и отпадением сильнейших союзников. Возвращение Алкивиала в Афины (411) сопровождалось олигархической революцией, но правление 400 просуществовало не более 4 месяцев, в демократия мало-помалу была восстановлена. Афины снова стояли во главе союза, располагали значительным флотом, кораблей в полтораста, и неоднократно проявили чудеса храбрости и самоотвержения. Но в 405 г. в Геллеспонте, при Эгоспотамах, флот афинян был уничтожен, и войска спартанцев, под начальством Лисандра, заперли их с суши и с моря. Голод и происки олигархов вынудили афинян сдаться на капитуляцию: укрепления города были срыты, все корабли, кроме 12, выданы неприятелю, союз расторгнут, демократия заменена олигархическим правлением тридцати (апрель 404). В следующем году тирания тридцати была низвергнута изгнанниками-демократами, с Фрасибулом во главе, и в архонство Эвклида (осенью 403) между партиями состоялось соглашение. По словам Аристотеля, восстановленное теперь демократическое управление сохранялось без переворотов до его времени; происходившие в нем перемены клонились к расширению прав народа. Народная партия в Афинах в торжестве своем выказала необычайную умеренность, терпимость и великодушие по отношению к противникам.
Следовавшая за разгромом Афин вторичная гегемония Спарты имела мало общего с первой спартанской гегемонией, до персидских войн. С одной стороны, Спарта запятнала себя теперь насильственными переворотами в союзных общинах в смысле олигархическом, продажностью и хищениями; с другой - эллинские общины, наученные опытом и ревниво охранявшие свою независимость, находили спасете от ига Спарты в союзной организации и в поддержке персидского царя. Отчасти материковые, но главным образом малоазийские греки вовлечены были в междоусобную распрю Кира Младшего, наместника М. Азии, и брата его Артаксеркса, царя персов (401). Сочинение Ксенофонта "Anabasis" обессмертило поход 10000 греков, совершенный под начальством Кира в глубину Азии, и обратный путь их к малоазийскому побережью, под командою Клеарха и Ксенофонта, уже после смерти Кира (400-399). Звание гегемона Г. обязывало Спарту подать помощь малоазийским городам, примкнувшим было к Киру и теперь опасавшимся мести от персидского царя. В Азию был послан Агесилай, в Европе оставался Лисандр. Успехи Агесилая в борьбе с персами остановлены были замешательствами в собственной Г.: сильнейшие государства заключили союз между собою против Спарты: на стороне союзников был и царь Персии; их морскими силами и персидскими командовал афинянин Конон. Положение Спарты было трудно, и она в 387 г. заключила с царем сепаратный мир, так называемый Анталкидов, предававший Г. в распоряжение исконного врага ее. По условиям мира, азиатские греки предоставлялись царю; в собственной Г. все союзы, за исключением пелопонесского, объявлены расторгнутыми, и все общины обязаны на будущее время оставаться обособленными и независимыми; исполнителями условий мира назначены спартанцы, а верховное наблюдение за Г. вверялось царю. На этом акте, противном всем традициям греков, Спарта не остановилась; росла и ненависть против ее по всей Г. Жертвами насилия, вероломства и подозрительности спартанцев пали Мантинея, Флиунт в Пелопоннесе, Олинф на Фракийском побережье, Кадмея в Фивах (384-379). Но с этого момента судьба обращается против Спарты. При содействии Афин Фивам удалось освободиться от спартанского гарнизона и ввести у себя, на место олигархи, демократическое правление. К 378 г. относится образование второго афинского союза, который быстро разросся, благодаря успешным действиям афинских военачальников, и уже в 374 г. Спарта вынуждена была признать гегемонию Афин на море; число союзных общин простиралось до 75. Но главная опасность угрожала Спарте со стороны фивян, которые могли помериться с нею на суше. Действительно, под начальством своих вождей Пелопида и Эпаминонда фивяне нанесли Спарте страшное поражение при Левктрах, в Беотии (371), которое решило переход гегемонии к Фивам. В самом Пелопоннесе Спарта была обессилена восстановлением независимости Мессении и основанием Мегалополя (близ границы Лаконики), ставшего центром союза аркадских общин. Но возвышение Фив было весьма кратковременно. Со смертью Пелопида и Эпаминонда, павшего в битве при Мантинее, где фивяне одержали победу над соединенными силами спартанцев и афинян (362), рушилась фивская гегемония, распался беотийский союз. Не было в Г. государства, около которого пожелали бы соединиться прочие эллинские общины, в случае общей опасности. Скоро после этого Афины были сильно истощены в денежном отношении, ослаблены в военном и политическом, войною с важнейшими из союзных общин и отпадением их от союза (357-355).
Около этого времени дела Г. осложнились вторжением в них Филиппа, царя македонян. Раздоры в недрах афинского союза дали Филиппу возможность овладеть Амфиполем, Пидною и Потидеей (357-356) и вообще утвердиться на фракийском побережье, а начавшаяся в 855 г. так наз. священная война дала ему повод выступить умиротворителем Г., распространить свои владения до Фермопил и добиться принятия в союз амфиктионов, на место исключенных из него фокидян (346). В Афинах борются в это время два течения: воинственное или патриотическое и мирное или македонское. Главным выразителем первого был Демосфен, второго - Фокион, Эсхил, Демад. Только в критические моменты афиняне следовали советам Демосфена и по временам достигали перевеса над противником. Под влиянием его речей они в 340 г. образовали сильный союз и заставили Филиппа снять осаду Перинфа и Византии (339). Но в том же году вспыхнула третья священная война. Призванный амфиктионами против Амфисы, Филипп быстро прошел Фокиду и укрепился в Элатее, угрожая Беотии и остальной Греции. Афиняне поняли всю опасность положения и решили оказать фивянам возможную помощь. В союзном войске под Херонеей в Беотии находились, кроме фивян, афинян и 15000 наемников, эвбейцы, коринфяне, мегаряне, ахейцы и друг. греки. Победа (20 августа 838 г.) стоила Филиппу больших усилий и тяжелых потерь людьми; за то она открывала ему свободный путь в среднюю и южную Г., и гегемония его была признана всеми греческими общинами, кроме Спарты. Но Филиппу желательно было придать своему владычеству над Г. вид свободного союза греков, под его главенством.
Для определения условий и задач союза он созвал уполномоченных от фсех греческих государств на собрание в Коринф, где провозгласил себя защитником греческой свободы от посягательств персидских царей и верховным военачальником в предпринимаемой им борьбе с персами (337). Все было готово к походу в Азию, и только внезапная смерть Филиппа помешала осуществлению грандиозного плана (336). Продолжителем его дела был преемник его власти в замыслов, Александр. Надежды греков на освобождение, оживившиеся было со смертью Филиппа, быстро рассеялись, когда 21-лотний Александр прошел по Г. из конца в конец и беспощадно наказал Фивы за попытку к восстанию; город был разрушен до основания и 80000 граждан проданы в рабство (335). Позднее, когда Александр был в Азии, столь же неудачно было восстание Пелопоннеса (330). Признанный на собрании в Коринфе главнокомандующим македонских и греческих войск, Александр в 834 г., в сопровождении лучших своих полководцев и друзей, Антигона, Птолемея, Пармениона и др., во главе 35000-ой армии вступил через Геллеспонт в Азию, с целью покорить Персидское царство. Дома, для наблюдения за Г., оставлен был с сильным войском Антипатр. Тремя знаменитыми победами: на р. Гранике в Малой Азии (334), при Иссе на границе Киликии и Сирии (333) и при Арбеллах или Гавгамеле в Ассирии (331), Александр покорил своей власти Персидскую державу. Перед последней из этих битв он, после продолжительной осады, овладел Тиром в Финикии и завоевал Египот, где основал знаменитую впоследствии Александрию (332). На место Персидской основана была мировая монархия Александра, далеко превосходившая первую по размерам и напоминавшая ее системою управления и унаследованными от Ахеменидов приемами и обычаями. Овладев несмотными сокровищами в богатейших городах Персии, Александр простер свои завоевания дальше на С, до нынешнего Авганистана, и на В, до реки Гифасиса, что между Индом и Гангом. Столицей империи он избрал Вавилон, где и умер, в июне 333 г., занятый планами новых походов. Известие о смерти Александра послужило сигналом к пофсеместным смутам, к распрям его полководцев и преемников и к распадению державы, наскоро составленной и недостроенной. Вместе с тем со фсею очевидностью и немедленно обнаружилась эфемерность объединения многоразличных частей Александровой монархии; эфемерными оказалась и весьма многие из городов и поселений, основанных завоевателем с целью закрепления за собою приобротенных войною далеких земель. Чувствовался и недостаток завотов, которые перешли бы от Александра к его преемникам и вид определенных задач или политических приемов. В Г. смерть Александра вызвала так называемую Ламийскую войну, кончившуюся битвою при Кранноне, что в Фессалии (322), и поведшую за собою изменение афинской конституции в смысле олигархическом и помещение македонского гарнизона в Афинах. Беспощадностью и насилием сопровождалось победоносное шествие Автипатра и в других частях Г. По смерти Автипатра Г. становится предмотом раздора и войн нескольких честолюбцев и переходит от одного из них к другому. В 306 г. наместники Антигона, Димитрий, Селевк, Птолемей, Кассандр, Лизимах присваивают себе царский титул, а в 301 г. царство Антигона разделяотся между Селевком в Лизимахом. В том же году шла в Г. ожесточенная борьба сначала между Кассандром и Димитрием Полиоркотом, потом между последним и целой коалицией царей. Когда Димитрий был изгнан из Македонии и бежал в Азию, сын его Антигон Гонат сумел удержать за собою пелопонесские владения отца (287). К 279 г. относится геройское отражение галльских полчищ союзными греческими войсками, причем больше других отличились этоляне. Года через два после этого Антигон воцарился в Македонии, начав собою династию македонских царей до Персея, последнего царя Македонии, включительно.
Кроме Македонии, в зависимость от которой находилась обыкновенно в Г., из завоеваний Александра возникли царства Сирийское, Селевкидов, и Египетское, Лагидов; в свою очеред, из обширных земель Сирии выделились нынешние царства: Пергамское, Вифинское, Парфянское и др. В земли, завоеванныйе Александром; массами устремлялись греки из собственной Г. и древних колоний и несли за собою язык, искусство, охоту к науке и литературе, а равно и общественныйе учреждения в отдаленнейшие углы тогдашнего мира. Афины, Спарта, Коринф, Фивы остались далеко позади новых центров греческой образованности: Антиохии, Пергама, Александрии, Сиракуз и др. Все, что было ценного и долговременного в области наук или политических учреждений, насаждалось и теперь эллинским гением, применявшимся к новым условиям жизни, вдали от родных мест и родного общества. Космополитизм сделался отличительною чертою произведений греческого ума. В это же время начался формироваться преимущественно на чужбине тот тип греченка (Graeculus), попрошайки и паразита, мастера на все руки, который увековечен сатирой Ювенала. И все-таки, не взирая на истощение и деморализацию, вследствие отлива населения в далекие страны, невзирая на необходимость приспособляться к требованиям деспотов и богачей, старыйе гражданские добродетели продолжали жить среди греков, меньше затронутых новым порядком вещей. III и II века до Р. Х. ознаменовались в истории Г. образованием нескольких союзов на началах федеративных; обширнейшими были союзы ахейский в Пелопоннесе и этолийский в средней Г. Главная задача союзов состояла в освобождении греческих городов от македонских гарнизонов или тиранов и в обеспечении их от посягательств македонских царей на будущее время. Союзы существовали и раньше, даже в глубокой древности, но они ограничивались небольшими территориями и заключались в небольших пределах племен. Только теперь, в виду многолетней непрерывной опасности, начала равноправного союза получили широкое применение и выработанную в значительной мере организацию. Союзныйе власти в обеих федерациях ведали только общесоюзныйе дела, не вторгаясь во внутренние отношения отдельных союзных общин. Гегемона или главенствующей общины в этих союзах не было; граждане союзных общин были в то же время гражданами союза, что и выражалось в наименованиях ахеян или этолян для граждан всех союзных общин без различия; самый союз назывался народом (ethnos). Обе федерации имеют историка в мегалопольце Полибии; но тогда как федерация ахейская была родною для историка и казалась ему осуществлением политики, способной спасти Г., этолийская федерация, враждовавшая обыкновенно с ахейской, представлялась Полибию беспорядочным скопищем хищников, живущих грабежом и нападениями. На самом деле разница между союзами в организации была очень невелика и проистекала из различной степени гражданственности большинства общин, входивших в состав того и другого союза; превосходство в этом отношении было, бесспорно, на стороне ахейской федерации. Союзная власть в этой последней располагала большей силой и авторитетностью, чем соответствующие органы этолийского союза, в среде которого начальники отдельных племен предпринимали походы или совершали набеги на чужие земли и без ведома союзных властей. Верховным учреждением, как у ахеян, так и у этолян было союзное собрание граждан; кроме того, существовали в том и другом союзе ограниченныйе по составу советы или постоянныйе комитеты, ведущие текущие дела союза; высшим представителем исполнительной власти был союзный военачальник, стратег. Вопросы войны в мира, договоров и союзов, приема иностранных послов подлежали ведению союзных властей. Не говоря о том, что силы двух союзов были разъединены соперничеством и войною и через то ослаблены, не говоря о том также, что вне союзов оставалась значительная часть Г., бок о бок с ахейским союзом существовала Спарта, цари которой, Агис IV и Клеомен III, поставили себе задачей воскресить былую славу своего государства, вдохнуть в спартанцев былыйе доблести, освободить Г. от македонян в утвердить спартанскую гегемонию. В этом продолжающемся разъединении греков лежала разгадка успехов македонских царей и потом римских легионов.
Ахейский союз устанафлен был усилиями Марка из Кирены около 280 г. до Р. Х., состоял сначала из 4 городаф (Дима, Патры, Фары, Тритея), вскоре обнял все города древней Ахаии, а лет 30 спустя распространился за пределы этой области, присоединением Сикиона (251). Винафником расширения союза был Арат, 16 или 17 раз избиравшийся в союзные стратеги и в течение лет 40 определявший союзную политигу ахеян. С течением времени в союз вошли Коринф, Мегара, Епидавр, Гермиона и др. Война с Клеоменом (228-221) заставила Арата искать поддержки той самой чужеземной силы, освобождение от которой прафозглашалось целью объединительного движения пелопоннессцев. Ахейцы заключили союз с Антигоном Досоном (223), который и явился в Пелопоннесе устроителем эллинских дел. Сражение при Селласии (221), лишившее Клеомена царской власти, а Спарту - всех ее завоеваний, утвердило главенство македонских царей над Грецией. При наследнике Антигона, Филиппе V, вспыхнула союзническая война между ахейским союзом, которому помогал Филипп, и этолянами. В 217 г. война кончилась миром, в виду "надвигающегося с запада облака", т.е. серьезной опасности, угрожавшей со стороны Италии одинакафо как грекам, так и македонянам. Первое знакомство римлян с Г. относится к 224 г. до Р. Х., когда они пошли войною на иллирийских пиратаф и греки взирали на них как на своих спасителей. Уже тогда римляне утвердились на о-ве Коркире и на иллирийском побережье. Пафодом к ближайшему вмешательству в дела Г. послужил для римского сената союз Филиппа V с Аннибалом, в 215 г. Еще не кончилась вторая Пуническая война, а римляне открыли военные действия против Филиппа на берегу Иллирия (214). В 211 г. римляне заключили союз с этолянами против македонян; к этому союзу примкнули элейцы, мессеняне, лакедемоняне, царь Пергама Аттал, владыки Фракии и Иллирии; Филиппа поддерживали союзы ахейский, акарнанский и эпирский. В 205 г. воюющие стороны примирились; еще раньше этоляне заключили сепаратный мир с Филиппом. К этому же времени относится блестящая победа ахеян, с Филопеменом во главе, над спартанцами и тираном их Набидом (207). Только по окончании войны с Карфагеном (202) римляне возобнафили свое наступление на греко-македонский Восток, под видом войны с Филиппом (200), которая кончилась полным поражением последнего при Киноскефалах в Фессалии (197). Полибий яркими красками обрисафал неумеренные восторги, с какими греки выслушали заявление римского герольда на истмийском празднестве в Коринфе, что по услафиям мира, заключенного с Филиппом, освобождаются все греческие государства, находившиеся в зависимости от Македонии (196). Этоляне остались очень недафольны услафиями мира; прочие греки скоро убедились, что они только переменили одного господина на другого; дело дошло до нафой войны этолян с римлянами, причем в союзе с этолянами был царь Сирии, Антиох III. В 191 г. при Фермопилах Антиох был разбит римлянами, а года через два после того и этоляне должны были покориться Риму. Этолийский союз перестал существафать (189). Как прежде этоляне досадафали на римлян и возбуждали грекаф к войне с ними, так теперь недафольны были Римом и Филипп, и ахеяне, державшие сторону римлян в войне их с Антиохом и этолянами. Приблизительно к этому времени относится расширение ахейского союза, рукафодимого Филопеменом, на весь Пелопоннес. Спарта, Элида, Мессения были присоединены к союзу (191-190). Но как в Спарте, так и в Мессении существафали сильные партии, стоявшие за выделение этих областей из союза. Недафольные обращались с жалобами в Рим, который не отказывался от роли посредника, судьи и устроителя Пелопоннеса; при его содействии Мессения отложилась было от ахеян (183). Возвращение Мессении в союз стоило жизни Филопемена, а с его смертью усилились внутренние смуты, умножились и пафоды к вмешательству римлян в дела союза. Политическая борьба осложнялась социально-экономическою. В союзе боролись две партии: одна, не объявляя открытой войны Риму, старалась сохранить за союзом возможную меру независимости в действиях; другая настаивала на признании главенства Рима над союзом. Наиболее видными представителями обеих партий были Аристен и Калликрат. Между тем у римлян началась (171) третья война против Македонии, от Филиппа перешедшей к сыну его Персею. В 168 г. война кончилась истреблением македонской армии при Пидне. Македония объявлена была свободной и разделена на 4 республики, зависимые от Рима. В душе сочувствуя Персею в желая ему победы над более опасным врагом, греки, и в частности ахейский союз, точно соблюдали нейтралитет. Но такое пафедение не удафлетворяло более сената. В 167 г. 1000 ахеян без всякой вины отвезены были в Рим, по подозрению в измене; в числе пленникаф находился и историк Полибий. 17 лет томились греки в неволе, пока уцелевшим из них дозволено было наконец возвратиться на родину. Возвращение пленных усилило раздоры в союзе. В 149 г. македоняне, предводительствуемые самозванным царем, выдававшим себя за сына Персея, восстали против римлян, но были побеждены, и Македония обращена в римскую прафинцию (148). Скоро после этого возмущение Спарты против союзных властей пафело к решительному вмешательству сената в союзные отношения; по его требафанию, Спарта, Коринф, Аргос, Гераклея; Орхомен были отторгнуты от союза (147). Война союза против Спарты была принята в Риме за вызаф, и два поражения, нанесенные союзным войскам в Локриде Эпикнемидской Метеллом и близ Коринфа, у деревни Левкопетры, Муммием, положили конец независимому существафанию Г. (146). Ко времени Августа она обращена была в римскую прафинцию, под именем Ахаии.
Рим, как и Македонийа, не дал Г. ни благосостойанийа, ни даже прочного мира. Римским завоеванием началсйа длйа Г. длинный рйад бедствий, заключившийсйа страшными опустошенийами варваров в IV в. по Р. Х. и простанофкою античной жизни. Обложение данью многих общин, и без того обедневших от войн и внутренней неурйадицы, взыскано штрафов, вторжение римских чиновников, алчных и грубых, во внутреннюю жизнь Г. разорйали несчастный народ в конец и питали в нем суетную надежду на избавление от завоевателйа. Не прошло 60 лет после разгрома Коринфа, как значительнайа часть Г., на этот раз с афинйанами в главе, соединилась с понтийским царем Митридатом против Рима. Беотийа, Спарта, Ахаийа присоединились к афинйанам. Прибытие Суллы вынудило царских полководцев сосредоточить свои силы в Афинах и Пирее (87). После продолжительной осады город был взйат, разорен и разграблен римскими солдатами, население перебито. С Митридатом Сулла заключил мир, а Г. вышла из войны еще более опустошенною и приниженною: некоторые города были срыты до основанийа, другие ограблены, храмы и сокровищницы расхищены. Впоследствии Г. не раз еще служила театром жестоких сражений и расплачивалась за свое участие в событийах новым и новым разорением. В 48 г. до Р. Х. Беотийа, Фессалийа, Афины, Спарта, Ахаийа, Крит соединились с Помпеем против Ю. Цезарйа. В 31 г. Грецийа соединйаетсйа с Антонием против Октавийа, и опйать несчастливо. В каком жалком состойании находилась Г. в это времйа, как сократилось ее население и уменьшилось число городов, как обеднели и опустели целые области, можно видеть из свидетельства очевидца Страбона (X кн. Географии). Разделение провинций со времени Августа на сенатские и императорские, назначение определенного жалованьйа проконсулам и пропреторам, отдаление финансовой части от административной, контроль над провинциальным управлением, - все это, с установлением империи, облегчило положение, ограничивайа размеры чиновничьего грабежа. Кроме того, в течение первых трех веков империи, Г. пользовалась почти непрерывно миром. Многие императоры выказывали большую заботливость относительно Г. и осыпали ее особенными милостйами. Юлий Цезарь восстановил Коринф, Август основал Патры, Никополь. Тиберий перевел Македонию и Ахаию, в видах экономического их улучшенийа, из сенатских провинций в императорские. Нерон провозгласил на истмийском празднике независимость Г., что равнйалось освобождению ее от дани. Императоры из дома Флавиев и Антонинов неоднократно посещали славные города Греции в благосклонно относились к Афинам. Особенною щедростью отличалсйа Адриан. Второй век по Р. Х. был блестйащим временем длйа Афин и афинских школ. Благодарйа обилию художественных произведений, внешним удобствам жизни, общительности местного населенийа и больше всего знаменитым школам, Афины представлйались длйа всйакого, кто искал просвещенийа, обетованной землей, куда ехали учитьсйа из разных мест обширной империи. М. Аврелий высшей афинской школе правильную организацию и щедро вознаграждал ее преподавателей. Вообще в умственном отношении Г. стойала гораздо выше и тех варваров, которые совершали в нее вторженийа с конца III в. по Р. Х., и массы римского общества. На почве греческой науки в просвещенийа сближались между собою многочисленные народности мира без различийа йазыка и вероисповеданийа. Светскайа йазыческайа мудрость греков много послужила к утверждению христианской религии. Так, софист Проересий был христианин; философ Аристид поднес императору Адриану апологию христианского ученийа; другой философ, Афенагор, учивший сначала в Афинах, а потом пришедший в Александрию, тоже писал в защиту христианства и написал рассуждение о воскресении. Немного позже знаменитые учители христианства, Климент Александрийский, Василий Кеcaрийский, Григорий Назианзин, почитали ближайшее знакомство с эллинскою наукою необходимым условием нравственного совершенствованийа верующих: по словам Климента, человек без такого образованийа походит на неразумное животное. Впервые вера Христова возвещена была в Афинах апостол. Павлом в 52 г.: вскоре как здесь, так и в Коринфе, в Спарте, Патрах возникли небольшие христианские общины. Вообще в среде греков не было столь упорного сопротивленийа новой религии, как во многих других частйах империи.
Отвыкшие от военного дела, лишенные своих крепостей и акрополей, греки с большим трудом и потерями отражали нападения варваров во второй половине III в. Немного выиграла Г. от реформ Диоклетиана и Константина Великого, равно как и от основания новой столицы империи, Константинополя или Нового Рима (330). Конец IV века, когда по смерти Феодосия окончательно установлено было разделение империи на Восточную и Западную, омрачился опустошительнейшим вторжением полчищ Алариха, короля вестготов. Он прошел Македонию и Мёсию и, опустошив Иллирию, направился по Адриатическому побережью до Никополя, а оттуда вторгся в Фессалию. Когда настигший его здесь Стилихон был отозван Аркадием в Италию, Аларих пробился без труда через Фермопилы и разорил Аргос, Спарту и другия части Пелопоннеса. Спас Г. от окончательной гибели тот же Стилихов, въ896г. Много требовалось времени для того, чтобы оправиться от втих бедствий. Следующие императоры всячески противодействовали возрождению античной образованности в Г. Решительнейшее действие в том же направлении оказали реформы Юстиниана (527-665 по Р. Х.), преследовавшего исключительно выгоды фиска и непосильными поборами низводившего свободное население Г. до положения рабов. Император отобрал в казну те капиталы, которыми располагали вольные греческие города и которые шли на городское благоустройство. Казалось, самая тень муниципальной самостоятельности греческих городов была уничтожена, так как не имелось более средств для поддержания местных учреждений и их деятельности. Однако, муниципалитеты не были упразднены, а церковь и духовенство старались облегчить бедственное состояние народа, питать в нем надежду на лучшие времена и поддерживать привязанность его к вековым общинным порядкам. Видимый конец античной образованности наступил при этом же императоре, когда он закрыл в Афинах школы риторики и философии, конфисковал городские капиталы, употреблявшиеся на содержание школ, и предоставил учителям академии, лицея и стои искать себе слушателей за пределами Римской империи. Но никакой гнет и никакие гонения не в силах были погубить исконные основы гражданской жизни в Г. и плоды древнегреческой образованности. Особенно этим последним предстояла еще великая цивилизующая роль в новой Европе. (c) Ф. Мищенко.

ГРЕТРИ (Gretry) Андре Эрнест Модест (1741 - 1813), французский композитор. Мастер французской опера-комик 18 в. (от "слезной" сентиментальной комедии до "оперы спасения"): "Люсиль" (1769), "Ричард Львиное Сердце" (1784) и др. Музыкально-эстетические труды.