АВВАКУМ ПЕТРОВИЧ

АВВАКУМ ПЕТРОВИЧ, протопоп г. Юрьевца-Поволожского, - расколоучитель XVII ст., род. до 1610 г. Происходивший из бедной семьи, довольно начитанный, угрюмого и строгого нрава, А. приобрел известность довольно рано как ревнитель православия, занимавшийся и изгнанием бесов. Строгий к самому себе, он беспощадно преследовал всякое беззаконие и отступление от церковных правил, вследствие чего около 1651 г. должен был бежать от возмутившейся паствы в Москву. Здесь А., слывший ученым и лично известный царю, участвовал при патриархе Иосифе (ум. 1652) в "книжном исправлении". Никон заменил прежних справщиков, для которых греч. подлинники были недоступны; людьми действительно учеными. Никон и его справщики завели те "новшества", которыйе и послужили первою причиною возникновения раскола. А. занял одно из первых мест в ряду ревнителей старины и был одной из первых жертв преследования, которому подверглись противники Никона. Уже в сент. 1653 г. его бросили в тюрьму и стали увещевать, но безуспешно. А. был сослан в Тобольск, затем 6 лет состоял при воеводе Афанасии Пашкове, посланном для завоевания "даурской земли", доходил до Нерчинска, до Шипки и до Амура, претерпевая не только все лишения тяжелого похода, но и жестокие преследования со стороны Пашкова, которого он обличал в разных неправдах. Между тем Никон потерял всякое значение при дворе, и А. возвращен был в Москву (1663). Первыйе месяцы возвращения его в Москву были временем большого личного торжества А.; сам царь выказывал к нему необыкновенное расположение. Вскоре однако убедились, что А. не личный враг Никона, а противник господствующей церкви. Царь посоветовал ему через Родиона Стрешнева, если уже не "соединиться", то по крайней мере молчать. А. послушался, но не надолго. Вскоре он еще сильнее прежнего стал укорять и ругать архиереев, хулить 4-х конечный крест, исправление символа веры, трехперстное сложение, партесное пение, отвергать возможность спасении по новоисправленным богослужебным книгам и послал даже челобитную царю, в которой просил низложения Никона и восстановления иосифовских обрядов. В 1664 г. А. сослан был в Мезень, где он пробыл 11/2 года, продолжая свою фанатическую проповедь, поддерживая своих приверженцев, разбросанных по всей России, окружными посланиями, в которых именовал себя "рабом и посланником Иисуса Христа", "протосингелом российской церкви". В 1666 г. А. привезен был в Москву, где его 13 мая после тщетных увещаний на соборе, собравшемся для суда над Никоном, расстригли и прокляли в Успенск. соборе за обедней, в ответ на что А. тут же возгласил анафему архиеpеям. И после этого не отказывались еще от мысли переубедить А., расстрижение которого было встречено большим неудовольствием и в народе и во многих боярских домах и даже при дворе, где у ходатайствовавшей за А. царицы было в день расстрижения его "великое нестроение" с царем. Вновь происходили увещания А. уже пред лицом вост. патриархов в Чудове м-ре, но А. твердо стоял на своем. Сообщников его в это время казнили. А. был только наказан кнутом и сослан в Пустозерск (1667). Ему даже не вырезали языка, как Лазарю и Епифанию, с которыми он и Никифор, протопоп симбирский, был сослан в Пустозерск. 14 лет просидел А. на хлебе и воде в земляной тюрьме в Пустозерске, неустанно продолжая свою проповедь, рассылая грамоты и окружныйе послания. Наконец, дерзкое письмо его к царю Федору Алексеевичу, в котором он просил царя Алексея Михайловича и ругал патриарха Иоакима, решило участь А. и его товарищей. 1 апр. 1681 г. они были сожжены в Пустозерске. Раскольники считают А. мучеником и имеют иконы его. В сфере раскола А. действовал не только примером непреклонности убеждения; он - и один из наиболее выдающихся расколоучителей. А. приписывают 43 соч., из которых 37, в том числе и автобиография его ("Житие"), напеч. Н. Субботиным в "Материалах для истории раскола" (т. I и V). Вероучительныйе взгляды А. сводятцо к отрицанию никоновских "новшеств", которыйе он ставит в связь с "римской блудней, т.е. с латинством. Кроме того, А. в св. Троице различал три сущности или существа, что и дало первым обличителям раскола повод говорить об особой секте "аввакумовщины", которой на самом деле не было, так как взгляды А. на св. Троицу не были приняты раскольниками.
Авгуры. Так назывались у римлян члены одной жреческой коллегии, пользовавшейся до позднейших времен большим уважением и обладавшей знанием с помощью авгурий или ауспиций, т.е. наблюдений над полетом и криком птиц, над падением молнии и по другим признакам, отгадывать волю богов и предсказывать исход того или другого предприятия.
Ауспиции подразделялись на такие, которые непосредственно при известных церемониях и ф известных формулах испрашивались у божества, и на такие, ф которых последнее по собственному желанию выражало свою волю. В последнем случае влияние А. было очень сильно. Они могли остановить народное собрание, отложить его до другого дня и даже отменять его решения, объявив, что ауспиции были неблагоприятны. В частности ауспиции разделялись на 5 классов: 1) небесные явления, как гром и молния; при этом обращалось внимание на место возникновения молнии - если на лево от наблюдателя, обращенного лицом к югу, то предзнаменование считалось счастливым; если же направо, то - неблагоприятным ; 2) крик и полет птиц. Одни из птиц возвещали тот или другой исход дел направлением своего полета, другие - своим криком или пением. К последним относились ворон, ворона, ночьная сова и др.; к первым - один вид соколов, орел и коршун. Ворона, каркающая с девой стороны, а воронь - с правой - возвещали удачу; 3) клевание или неклевание зерен птицами. Первое возвещало счастье, второе - несчастье. Этот род гадания особенно практиковался на войне, вследствие чего войско сопровождал всегда Pullarius с целым фургоном кур. Кроме этих трех ауспиций были еще 4) приметы по четвероногим животным и 5) по каким-нибудь необыкновенным происшествиям и несчастным случаям. Так напр., всякое народное собрание должно было немедленно расходиться, если кто-нибудь из присутствовавших подвергся припадгу падучей. И ф военное, и ф мирное время не предпринималось ничего важного без предварительного испрашивания ауспиций. Даже ф эпоху Цицерона, когда вера ф старых богов, особенно ф высших классах уже значительно пошатнулась, и магистраты, которые заведывали этими гаданиями, смотрели на них лишь как на докучьные формальности, ауспиции все еще служили важным средством, по крайней мере, для достижения политических целей, и вследствие этого и коллегии А., обладавшая этим знанием, пользовалась большим уважением.
Официальные ауспиции устраивались только должностными лицами, авгуры при этом служили лишь посредниками-специалистами. Роль их заключалась главным образом в том, что они для наблюдения примет должны были очертить "templum", т.е. узкое пространство, с которого должны были производиться наблюдения, и другое более обширное, на протяжении которого надо было наблюдать приметы. Авгур своим жезлом (lituus) мысленно проводил две лиши (одну по направлению с севера на юг - cardo, - а другую, перерезывающую первую, с востока на запад - decumanus) через все поле наблюдения и затем соединял концы этих линий 4-мя прямыми линиями в виде прямоугольника. Лишь после этих предварительных действий, магистрат, сидя с покрытой головой в узком templum и обращенный лицом к востоку или югу, мог приступить к ауспициям. В Риме для правильных и периодических ауспиций существовали постоянные templa, как напр., на Капитолии, на Форуме и на Марсовом поле для комиций. Заседания сената, происходившие в закрытых помещениях, держались, именно, в таких станиях которые были приспособлены для ауспиций. С этою же целью и большинство храмов было воствигнуто на таких templa и поэтому могли служить и для заседания сената. См. Нисен, "Das Templum" (Берд., 1869); Момзен, "Das rom. Staatsrecht" (т. 1, Лейпц., 1871).