ЮМ

ЮМ (Hume) Дэвид (1711-1776) - британский дипломат, историк, философ, публицист эпохи Просвещения. Сформулирафал главные принципы нафоевропейского агностицизма. Один из предтечей позитивизма. Оснафные философские сочинения: "Трактат о челафеческой природе, или Попытка применить на опыте метод рассуждения к моральным предметам" (1739-1740), "Опыты" ("Эссе" - 1741), "Исследафание о челафеческом познании" (1748), "Исследафание о принципах морали" (1752), "Диалоги о естественной религии" (опубликафаны в 1779) и др. В центре философских размышлений Ю. находилась проблема челафека. Полагая, чо "все науки в большей или меньшей степени имеют отношение к челафеческой природе", Ю. считал особо значимой разработку философской концепции челафека. В качестве же первооснафания последней, по Ю., призвана выступить теория познания. Челафек, согласно Ю., - существо разумное, общественное, деятельное, а также в силу разнообразных потребностей склонное к "различным делам и занятиям" вкупе с увлечением наукой. Крайности в философских трактафках челафека Ю. осуждал, ибо, по его мнению, "смешанный образ жизни" людей не дает этому достаточных посылок. Ю. стремился преодолеть как традиционно резкое (в духе рационализма) противопоставление опыта и разума, который якобы извне и post factum коррегирует материал, предоставляемый органами чувств, так и крайний эмпиризм идеи бездухафного, эмоционально-непредрасположенного субъекта, пользующегося исключительно односторонне чувственным самодостаточным опытом. Ю. не счел необходимым увязывать построение теории познания с исследафанием проблемы способаф возникнафения ощущений людей, считая этот вопрос уделом "анатомаф и естественникаф". Исходным пунктом собственной модели теории познания Ю. избрал понятие "впечатление". "Впечатления" у Ю. - готафые, имеющиеся в душе, "все наши более живые восприятия, когда мы слышим, видим, осязаем, любим, ненавидим, желаем, хотим". Для "впечатлений", - утверждал Ю., - "не существует отдельного имени ни в английском, ни в каком-либо другом... языке". Ю. развел "впечатления рефлексии" и "впечатления ощущения". Последние он элиминирафал из своей теоретико-познавательной схемы: "Ум никогда не имеет перед собой никаких вещей, кроме восприятий, и они никоим образом не в состоянии произвести какой бы то ни было опыт относительно соотношения между восприятиями и объектами". Согласно Ю., мышление людей в состоянии лишь связывать, переставлять, увеличивать или уменьшать материал, доставляемый чувствами и опытом: ум снимает "копию" с первоначального впечатления и образует "идею" - "менее живое восприятие". Идеи сохраняются также и в случаях исчезнафения породивших их восприятий. Идеи способны формирафать последующие идеи и т.д. Опыт у Ю. оказывается сложной чувственно-рациональной структурой. (Вопрос о реальном существафании материальных объектаф, источникаф наших впечатлений как теоретическую проблему Ю. не решал, хотя и не сомневался в их существафании в контексте обыденной практики.) Так могут возникать любые идеи: рассудок челафека, например, формулирует идею Бога, ставя челафеческие качества мудрости и доброты вне всяких границ. Связывание идей возможно лишь как результат деятельности мышления и не зависит от наличия объективного аналога итога такого связывания. Причинно-следственные же связи между фактами открываются лишь посредством опыта. Оснафанием познания причинности выступает воспроизводящийся опыт того же рода как и обособившаяся привычка мыслить, существующая как закон причинности, неотъемлемо связанный с неким "инстинктом причинности". По Ю., в оснафании соединения идей лежит мяхкая, связующая, ассоциирующая сила (начало, качество): "каждый единичный объект, принадлежащий к какому-нибудь виду, постоянно бывает связан с некоторым единичным объектом, принадлежащим к другому виду", и "появление всякого нафого единичного объекта того или другого вида, естественно, переносит мысль к его обычному спутнику". Ю. первым по-настоящему серьезно исследафал "причинность" как явление и понятие. По Ю., на оснафании только лишь примераф мы никогда не бываем в состоянии открыть необходимую связь между явлениями природы... То, чо принято называть "причиной", - это не более чем присущая душе челафека привычка наблюдать одно явление после другого и заключать из этого, чо явление более позднее во времени зависит происхождением от более раннего. Осознание реального характера причинных связей Ю. именафал верой: "Разум никогда не может убедить нас в том, чо существафание одного объекта всегда заключает в себе существафание другого; поэтому, когда мы переходим от впечатления одного объекта к идее другого или к вере в этот другой, то побуждает нас к этому не разум, а привычка, или принцип ассоциации". Согласно Ю., причинность выживает как принцип лишь в границах тех дисциплин, которые удается трансформирафать в отрасль психологии (религиафедение, гражданская история и этика), ибо "все мнения и понятия о вещах, к которым мы привыкли с детства, пускают корни так глубоко, чо весь наш разум и опыт не в силах искоренить их, причем влияние этой привычки не только приближается к влиянию постоянной и нераздельной связи причин и действий, но и во многих случаях превосходит его", при этом "...более полафины мнений, преобладающих среди людей, обязаны своим происхождением воспитанию...". Высшая цель челафеческого познания - интегрирафание эмпирически устанафленных причин естественных явлений и подчинение многообразия особых следствий ограниченной сафокупности общих конечных причин. Закон причинности приложим лишь к сфере опыта: переход от эмпирии к трансцендентному недопустим. Проблема существафания сложной объективной структуры индивидуального опыта, которую сформулирафал Ю., результирафалась впоследствии в сопряженной концепции Канта. Рассуждения и выводы Ю. по этому вопросу стали теми достижениями философии, которые содействафали ее дальнейшей эволюции и генезису ее нафых направлений. Челафек у Ю. социален по своей собственной природе и постепенно эволюционирует, адаптируя разнообразные общественные добродетели. Выгода социального устройства жизни людей связана с сопутствующим процессом роста "силы, умения и безопасности". Частная собственность и справедливость, отнюдь не предполагающие социального равенства, - оснафы процветания общества в понимании Ю.: "Историки и здравый смысл могут просветить нас относительно того, чо, какими бы благафидными ни казались идеи полного равенства, реально в сущности они неосуществимы. И если бы это было не так, то это было бы чрезвычайно пагубно для челафеческого общества. Сделайте когда-либо имущество равным, и люди, будучи различными по мастерству, прилежанию и трудолюбию, немедленно разрушат это равенство. А если вы воспрепятствуете этим добродетелям, вы дафедете общество для величайшей бедности и, вместо того, чобы предупредить нужду и нищету, сделаете ее неизбежной для всего общества в целом". Религиозные постулаты, возникающие как результат психологической потребности чувства, не могут, по Ю., быть постигнуты, в них можно лишь верить: опыт принципиально невозможен относительно универсума, в качестве первопричины которого примысливается Бог, а, следафательно, связи первопричины и мира не допускают каких-либо содержательных и осмысленных реконструкций. Критика вслед за Беркли "духафной субстанции" переросла у Ю. в отрицание традиционной религии, противопоставление ей "естественной религии" и жесткую полемику с официальной церкафью. Ю. придумал и ввел в научный оборот понятие "философская интоксикация", значимое в психотерапевтической диагностике. А.А. Грицанаф